Потерянный рыбак

Энн Джуэл Э.

— Как по-другому? — Я отпустила его руку, чувствуя, как все меняется. Теперь допрашивали меня, а не его.

— Я чувствую, что ты даешь мне информацию по кусочкам, по необходимости. Моя история с Энджи имеет смысл в моей голове. Друзья детства. Отношения «однажды и навсегда», когда мы стали старше. Я занимался своими делами. Она занималась своими делами. Наши семьи поддерживают нашу связь. Она возвращается в город к своей маме. У нас снова вспыхнул роман. Даже если я не чувствую этого сейчас, для меня это имеет смысл.

— Ну, это

хорошо. — Я натянуто улыбнулась, теребя подол футболки.

— Из всего, что моя семья рассказала мне о том, кем я был, я не думаю, что взял бы в свою мастерскую работницу с частичной занятостью. Я бы не стал показывать ей, как что-то шлифовать. И все же это твоя история.

— Ты много думал о Рори. Уверена, это было одолжение для нее. А я была неумолима. Возможно, ты просто сделал это, чтобы заткнуть меня.

Нахмурив брови, он наклонил голову из стороны в сторону.

— Почему ты была так уверена, что мне понравятся кроссворды?

Еще одно полупожатие плечами.

— Я не была. Почему ты так странно себя ведешь? Ты что-то вспомнил? Воспоминания могут возвращаться медленно, и это может привести к путанице, когда ты пытаешься собрать их воедино и понять их смысл.

— Ты знаешь адвоката по имени Брендон?

Я тяжело сглотнула.

— Что? Почему ты спрашиваешь? — Голос с трудом прорвался сквозь сжимающееся горло.

— Потому что я видел его вчера.

— Где?

— В кабинете моего психотерапевта.

— У тебя есть психотерапевт?

Фишер кивнул, как будто это не имело большого значения.

— С каких пор? — спросила я.

— Со вчерашнего дня.

— Почему?

— Мы не говорим обо мне.

— Говорим. Почему?

— Потому что я попал в аварию. Я лишился части памяти, и у меня есть невеста и, возможно, девушка. — Он покачал головой, словно разговор об этом его беспокоил. — И вообще, это не мое дело.

— К чему ты клонишь?

И ты рассказал обо мне своему психотерапевту?

— Брендон узнал меня. Должно быть, он пациент того же специалиста. Он уходил, когда я пришел. Он поздоровался. Конечно, мне пришлось извиниться за то, что я его не знаю, и вкратце рассказать о своем несчастном случае.

Брендон проходил терапию. Я слегка вздрогнула, подумав, не я ли тому причина? Боже… Я надеялась, что нет.

— Как он?

— Почему ты спрашиваешь?

— Просто так. Я имею в виду… Я не видела его много лет. Мы ходили в одну церковь, недалеко отсюда.

— Так вы были церковными друзьями?

Я кивнула, полностью полагаясь на надежду, что за столь короткое время знакомства Брендон не завалит самосвал и не выгрузится на Фишера.

— Просто церковными друзьями? — Он что-то знал.

— Брендон был тем, кто убедил меня поехать в Таиланд. Он вообще-то тот друг, который поехал со мной.

— Это он, да?

— Да, я просто сказала, что он тот, кто поехал со мной…

— Нет. — Фишер покачал головой. — Я говорю не об этом. Он тот, кого ты любила.

Тот, о ком мы говорили. Ты сказала, что он с кем-то еще, но не женат. Я сказал тебе пойти и постучать в его дверь.

Это была такая игра. Играя по одной карте, никто из нас не знал, что находится в руках у другого. Мне так хотелось положить руку и показать ему все карты.

Это ты, Фишер! Все — это ты.

Мои сердечные струны так запутались в Фишере, что я едва могла дышать. Каждое движение, казалось, создавало новый узел. Когда мы были слишком близки. Когда мы были слишком далеки друг от друга.

— Почему ты думаешь, что это он?

— Это не ответ.

— Это не он.

— Черт… — Он потер виски большим и средним пальцами. — Я не ожидал такого ответа.

— Почему? — Разочарование сковало мои слова, сделав их тягучими и обрывистыми.

Он усмехнулся.

— Ну, потому что он вскользь упомянул, что не видел тебя с тех пор, как ты согласилась выйти за него замуж, и разорвала помолвку в течение двадцати четырех часов.

Вот черт. (Обязательное использование слова «блядь»)

— Я сказал ему, что ты вернулась в Денвер. Он просил передать тебе привет. Так что… — Еще одна усмешка. — Ты собиралась выйти замуж за Брендона в течение двух секунд, а он не тот парень, о котором ты говорила? Этот другой парень, должно быть, что-то из себя представляет, если именно о нем ты думаешь, когда думаешь о любви, а не о парне, за которого ты согласилась выйти замуж.

Медленно сглотнув, я прошептала:

— Так и есть.

— Это из-за него ты рассталась с Брендоном?

Мои глаза опустились к полу, пока я обдумывала свой ответ. Правду. Нет.

— Я… Я сказала «да» Брендону только потому, что он спросил меня перед группой людей, и я не хотела ставить его в неловкое положение. Причина, по которой я не вышла за него замуж, в том, что я все еще ничего не сделала для себя. Я не была готова к тому, что «Жена» и «Мать» станут моими новыми титулами и профессией на полный рабочий день, что было забавно, потому что я наблюдала, как все эти дети появляются на свет. И я жаждала мужа, как те мужчины, которые держат своих жен за руки. Любовь. Семья. Я жаждала этого, но пока не хотела. И я не хотела этого с Брендоном. И это было очень плохо, потому что он был… я уверена, что и сейчас остается удивительным, добрым, умным и любящим мужчиной. Просто он не тот, кто мне нужен.

— Что, если я не смогу соответствовать ему? Стану ли я следующим Брендоном?

О мой потерянный рыбак…

— Нет. Ты не станешь следующим Брендоном, потому что он получил прощальный подарок, я, полагаю.

— Что это было?

— Моя девственность.

Голова Фишера дернулась назад.

— Ты любила кого-то другого, но Брендон из церкви лишил тебя девственности?

— Лишил — это слишком сильно сказано. Я отдала ее ему. Убедила его взять ее. — Я заправила волосы за уши и рискнула взглянуть на Фишера.