Потерявшиеся в России

Анишкин Валерий Георгиевич

– Ну, тогда, до завтра!
– с видимым сожалением по-прощался Владимир Сергеевич и размашисто зашагал че-рез двор в сторону казино, фасад которого играл световой рекламой, подмигивая и зазывая прохожих испытать при-зрачное счастье. Мила проводила его взглядом. Она ждала, что он обернется, но он скрылся за углом, так и не повер-нув головы.

Дома было прохладно. Мила потрогала батареи - они еле грели. Она включила газ и поставила чайник: есть не хотелось, хотелось пить. Катюха гостила у родителей. Ми-ла села на диван. Тикали старинные настенные часы, ос-тавшиеся от бабушки и деда, и только подчеркивали не-привычную тишину. И Мила вдруг почувствовала тоску, которая поднималась почему-то из живота и заполняла все ее существо.

Ей захотелось, чтобы кто-то был рядом, а пе-ред глазами возникал образ Владимира Сергеевича, и она поймала себя на мысли, что не может не думать о нем, бо-лее того, думать о нем ей приятно. Ей нравился его немно-го глухой голос, его уверенная, хорошо построенная речь, его неторопливая, но уверенная походка. И глаза, меняю-щие цвет, умные, всепонимающие, ироничные и добрые.

Миле захотелось немедленно кому-то позвонить. Эль-ке она звонить не стала. Сейчас начнется: Вадик, да Вадик. 'Ну, как у вас? Уже целовались?' 'Да никак!' - зло поду-мала Мила и набрала Ленкин телефон. Подошла Тамара Федоровна:

– А она сегодня на дежурстве. Звони в больницу... Как ты там? Замуж не вышла.

– Нет, - засмеялась Мила, - не вышла...

Мила набрала номер ординаторской и сразу попала на Ленку.

– Ты куда делась?
– обрадовалась Лена.
– Я весь вечер звоню. Вообще перестали видеться. Мне с тобой погово-рить надо.

– Лен, я, кажется, влюбилась, - без предисловий выпа-лила Мила.

– В Вадика, что-ли?
– удивилась Лена.

– Да в том-то и дело, что нет. В преподавателя. Он кандидат, скоро докторскую защищает.

– Ух ты! А он?

– Не знаю.

– А как же Вадик?

– Тоже не знаю.

И Мила вдруг разрыдалась. Все ее напряжение вдруг вылилось в эти неизвестно откуда взявшиеся слезы.

– Ну, видно, ты и вправду втюрилась, - поставила ди-агноз Лена, когда Мила чуть успокоилась.
– Давай-ка мы завтра с тобой встретимся и все обсудим.

Глава 16

– Кто это тебя провожал вчера?
– спросил Вадим, ста-раясь быть безразличным.

– Уже доложили? Ты что, шпионишь за мной?
– разо-злилась Мила.

– Зачем мне? Просто случайно тебя видел Женька. Он как раз проезжал по Октябрьской, ехал за отцом в учили-ще.

– Ну, не одной же мне было идти ночью домой. Сам помнишь, как на нас возле казино напали. Мы отмечали День независимости и мое поступление на работу.

– А кто провожал?
– не унимался Вадим.

– Да какая разница? Просто один преподаватель. Ты что, ревнуешь?

– Вот еще, - буркнул Вадим.
– Чегой-то мне ревно-вать?..

Было воскресенье. Вадим сидел в ее кухне на диван-чике, а она пекла блины.

– Мил, моя мама приехала, - неожиданно сказал Ва-дим.
– Она хочет познакомиться с тобой.

– Специально что-ли приехала?
– растерялась Мила.

– Нет, не специально. Я, понятное дело, ей о тебе пи-сал, и она писала, что хотела бы с тобой познакомиться. Но дело в том, что она с новым мужем уезжает в Израиль. Ко-гда теперь увидимся! Они уже продали квартиру во Льво-ве. Мать отправила мне сюда контейнер с крутой мебелью и кое-какие вещи.

– Да подожди ты с мебелью. Скажи лучше, когда твоя мать собирается встретиться со мной? И где? У меня что-ли?

– А ты против? У меня еще своей квартиры нет. Вот сдадут дом, тогда будет. Да ты не бери в голову. Продукты завтра Женька закинет. Но ты не особенно старайся. Не есть же она придет. Так, чайку, да по мелочи что-нибудь.

– Ну, ты меня, Вадик, убил?
– никак не могла придти в себя Мила.
– А когда хоть она придет?

– А как скажешь. Хоть завтра.

– Нет, днем я работаю. Завтра я ничего не успею. Да-вай послезавтра, вечером.

–

Хорошо, я скажу. Только не позже, потому что в среду мать улетает.

– Ладно, Вадик, ты иди. Если твоя мать придет после-завтра, надо спечь что-нибудь к чаю. Иди, я буду ставить тесто на коржи.

Вадим было запросился посидеть, сказал, что мешать не будет, но Мила без разговоров выпроводила его. Он ушел недовольный, но Милу это нисколько не расстроило, ей было не до сантиментов. Она достала муку, пачку мар-гарина, слава богу, в литровой кружке еще оставалось мо-локо, и стала замешивать тесто. И вдруг поймала себя на мысли, что ей совершенно все безразлично: и Вадим, и его ухаживания, и это совершенно ненужное ей знакомство с его матерью. Она подумала о Леониде Васильевиче. Как он оттаял, когда водил за руку Катюшку по дачному поселку, и каким домашним он был за столом, который накрыла Мила, приготовив обед, который так ему понравился. Ге-нерал будто панцирь сбросил вместе с мундиром, шутил, смотрел влюбленными глазами на Милу, и глаза его выра-жали простое человеческое счастье. И Мила невольно по-чувствовала неприязнь к матери. Уйти от такого мужика, оставить сына и сделать несчастными и одного, и другого. Ради чего? Ради призрачной любви к какому-то профессо-ру-еврею. 'Господи, да какая любовь может быть в сорок пять лет?
– с иронией подумала Мила.

Она разделила тесто на шесть равных частей, скатала в колобки и поставила в холодильник. 'Завтра выпеку коржи и сварю крем. И будет у меня 'Наполеон', мой фирменный торт - пальчики оближешь, - похвалила себя Мила.- Не забыть бы граммов триста сливочного масла на крем купить'.

Днем на работу позвонил Женя и спросил, когда она будет дома, чтобы завезти продукты.

– Часов в шесть буду, - пообещала Мила. Она уже давно не отказывалась от продуктов. В первый раз, когда Женька вот так привез ей палку копченой колбасы, ананас, виноград, банку растворимого кофе и кусок ветчины с полкило, Мила отказалась взять это наотрез и все отправи-ла назад. Женька уехал, но через час позвонил Леонид Ва-сильевич и сухо сказал:

– Мила, это затея моя, и Вадик, если вы это имеете в виду, - не причем. В, конце концов, мне это ничего не сто-ит, а у вас дочь, и ей нужно полноценное питание. Короче, не дурите. Сейчас приедет Женя. Если не возьмете, наша дружба врозь. Все.

Приехал Женька с тем же пакетом, только кроме всего перечисленного, в пакете лежала коробка конфет 'Ассор-ти'. С тех пор время от времени Леонид Васильевич забра-сывал ей то фрукты, то немного буженины, то палку кол-басы, а то и пару килограммов свежего парного мяса. 'Где только достает!' - смеялась Мила.

На этот раз Женя приехал вместе с Вадимом. Они ос-тавили хозяйственную сумку и, как Мила не уговаривала их остаться на чай, скоро ушли.

'Целый гастроном, - отметила Мила, укладывая в хо-лодильник продукты. Здесь были курица, по палке вареной и копченой колбасы, шмат копченой грудинки, а также яб-локи, груши, виноград, штук пять киви, которые Мила только раз покупала Катьке, попробовала сама, и ей этот чужеземный фрукт не понравился. Кроме того, Мила обна-ружила в сумке баночку красной икры и бутылку коньяка. Казалось бы, радуйся! Но у Милы на душе скреблись кош-ки, и было муторно. Как-то вдруг засосало в желудке и да-же немного затошнило от мелькнувшей мысли о том, что она совершает что-то постыдное, принимая эти пакеты и сумки, пусть не от Вадима, а от его отца, осознавая при этом, что Вадима не любит. И впервые подумала о том, о чем она ни разу не задумалась раньше: а если не любит, то ведь и замуж за него не пойдет. И поймала себя на мысли, что раньше она почему-то не задавала себе этого вопроса. А что же изменилось? И словно в ответ на этот вопрос в ее воображении возник образ Владимира Сергеевича, его глубокие умные глаза, в которых, как в омуте, утонуть можно, и она словно услышала его мягкий, немного глухой голос.