Потерявшиеся в России
Шрифт:
– Так чем же, в конце концов, по-твоему, отличается человек от животного? Это же один тип биологического существования. И те, и другие имеют по тридцать две ты-сячи генов. И разница лишь в том, как эти гены располо-жить. А то, что человек немного умнее обезьяны, для Высшего разума, если мы о нем говорим, вряд ли имеет значение. Наши небоскребы и автоматы для него - все равно, что муравьиные кучи для человека, если не меньше.
– Вот. Животная природа препятствует проникнове-нию сознания человека в более высокие миры. Земные достижения и духовные качества определяют дальнейшую судьбу человека. От животной ограниченности, унаследо-ванной из далекого
– Все складно и понятно, но сомнительно, - повторил Алексей Николаевич. Он встал с кресла и потянулся, раз-миная затекшие члены.
– Теорема, которую еще требуется доказать. Ну, ты - писатель. У тебя особый склад ума, и хотя твои мозги работают интересно, в них много мусора.
– Ну, спасибо, - обиделся Виталий Юрьевич.
– Не знаю только, как принимать. Как комплимент или как кри-тику.
– Принимай, как данность, - засмеялся Алексей Нико-лаевич и после недолгой паузы сказал - У меня к тебе дру-гой вопрос... Когда ты начнешь публиковаться? У тебя ин-тересные вещи. Ты талантливый писатель, я же читал твои рукописи. Честно говоря, мне за тебя обидно, Ты посмот-ри, сколько хлама выдается 'на гора'. Появилась целая армия писак, которые работают по принципу 'бумага все стерпит', а 'народ все проглотит'.
– Ты же знаешь, Алексей, теперь во главу угла постав-лена прибыль, а прибыль приносят детективы, эротическая и эпатажная литература со скандалами и матом. Да и руко-писи крадут. Вон, даже Нобелевские лауреаты плагиатом занимаются. Ты же читал об инциденте в Испании?
– Так-то оно так. Только что же ты собираешься свои романы с собой в следующие Планы унести?
– Ну, почему? Вот куплю компьютер, открою свой сайт, помещу главы из книг. Может быть, издатели заинте-ресуются. А пока 'в стол'. Мне спешить некуда. Я радость от творчества получаю. И это неплохая компенсация за труд. Тем более, что денег моей литературой не заработа-ешь.
– 'И, обладая гипертрофированным чувством совести, он собирал рецензии на свои повести и рассказы и писал 'в стол', - продекламировал Алексей Николаевич.
– А знаешь, почему 'в стол' писать плохо?
– Не знаю. 'В стол' пишут бескомпромиссное и вкла-дывают душу. Пишут то, что невозможно оставлять в себе.
– Витя, дорогой! Новое имя, появляющееся в искусст-ве, принимается осторожно. Только настоящий ценитель, обладающий воспитанным вкусом, отметит истинную цен-ность продукта. А основная масса будет ориентироваться на реакцию в прессе. На какой-то ажиотаж. Поэтому чита-теля нужно постепенно приучать к своему творчеству, за-являя о себе. Как сказал в одном из интервью Борис Гре-бенщиков: 'Народ - это такая масса, чьи вкусы понизить невозможно: просто некуда'. Так что, будь ты сто раз ге-ний, сразу тебя воспринимать не станут.
– Реклама? Как на 'тампаксы?
– А как же? Уж на что детективы пользуются повы-шенным спросом, а тоже требуют раскрутки. Или, возьмем хотя бы Малера. Его симфонии растянуты на два-три часа. Нудистика. Но постепенно он занял свое не последнее ме-сто в музыке. Он приучил людей к своему творчеству. Приучил временем. Люди нашли определенную прелесть в его музыке, ту изюминку, которую при первом знакомстве могли и не заметить.
– Ну, я же не могу написать дурь под названием 'Я - Эдичка' и бегать по всем издательствам Америки. Это стыдно. Мне это претит.
– Ладно, Виталий, с тобой все понятно. Ты можешь доверить мне свою последнюю книгу? Она у тебя отпеча-тана?
– Да, только надо кое-что поправить.
– Вот и хорошо. В Москве есть одно молодое изда-тельство. Директор издательства - мой старый знакомый еще по докторантуре. Я ему звонил по своим делам и, ме-жду прочим, говорил о тебе. Он готов посмотреть твою книгу. Я через неделю еду в Москву и, если ты не возража-ешь, возьму книгу с собой.
– Конечно, конечно, - смутился Виталий Юрьевич.
– Только как-то все неожиданно. Мне бы еще поработать над ней. Она хоть и отпечатана на машинке, но я бы кое-что в ней еще поправил.
– Нечего там править. Если в план включат, у тебя еще будет время ...
Вопрос о жизни и смерти, о смысле жизни так и ос-тался открытым... И то: лучшие умы человечества веками ломали головы над этими вопросами, а Виталий Юрьевич с Алексеем Николаевичем вдруг взяли и решили неразре-шимое, поставив на этом жирную точку?
– Сомнительно, - повторил про себя с усмешкой Вита-лий Юрьевич слова друга и вдруг неожиданно спросил:
– Алексей, тебе снится 'благодать'?
– Что еще за 'благодать'?
– Алексей Николаевич с удивлением посмотрел на Виталия Юрьевича.
– Ну, это трудно объяснить. Какая-то абстрактная лю-бовь ко всем и ни к кому. Неземная красота и полное бла-женство. А после этого просыпаешься и от умиления хо-чется плакать и делать только доброе.
– Нет, такого мне не снилось. И делать только доброе мне в голову не приходило. А что?
– Да мне всего два раза приснилось. Это так хорошо. А больше не снится.
– Ну, это в церковь надо ходить. Бабки говорят, что там всегда 'благодать', - серьезно сказал Алексей Нико-лаевич.
Виталий Юрьевич только развел руками, мол, не при-учены.
Глава 32
И снова наступила весна. В конце апреля, когда реки после разлива вошли в берега, подсохла грязь, а на деревь-ях обозначился легкий налет от только что распустивших-ся почек, и первая нежная травка украсила холмы, пригор-ки и городские газоны, Виталий Юрьевич с Ольгой Алек-сеевной отправились на дачу. Была суббота. День стоял чудный. Солнышко ласкало теплыми лучами лицо, застав-ляло жмуриться и хотелось уже снять легкую куртку и ру-башку и подставить солнцу голое тело, побледневшее за зиму до бледнопоганочного цвета. Но стоило снять верх-нюю одежду, как холодный ветерок давал себя знать. На теле появлялись мурашки, и рука снова тянулась к куртке или свитеру.
Ехали в новой серебристой 'десятке', которую дочь с зятем купили на оставшиеся от квартиры деньги и от про-дажи старой машины Владимира Сергеевича. Машину вела Мила. Она с удовольствием сидела за рулем, и Владимир Сергеевич, великодушно уступив ей это право, казалось, был даже доволен ролью не водителя, а пассажира. Он ба-рином сидел на переднем сидении и изредка корректиро-вал, подсказывая, когда сбавить скорость или своевремен-но переключить передачу. Но Мила вела машину вполне прилично, хотя права получила совсем недавно.