Поваровка под колпаком
Шрифт:
– Надо ждать, - сказал Костя, - что-нибудь да будет. Должно быть, совсем скоро.
Оказалось, что он не ошибся, потому что уже в следующую минуту на узкой лестнице, ведущей в подвал-лабораторию, появился всклокоченный и озабоченный Лаэрт-второй.
– Спускайтесь скорее!
– взмахнул он рукой.
– Люк надо закрыть, как следует.
– Еще что-то случилось?
– хмуро поинтересовался Петр.
– Быстрее, быстрее!
– не отвечая на вопрос, поторопил Изобретатель. Каждая секунда дорога.
Спустившись вниз, Петр
Лица у всех были беспредельно отрешенными, друг на друга никто не смотрел, никто ни с кем не разговаривал.
Те, что остались по другую сторону прозрачной стены, провожали уходивших ошалелыми взглядами. Вскоре на станции и на путях внутри невидимого кольца вообще никого не было.
Сверху донесся глухой удар, это Лаэрт-второй затворил над собой тяжелый люк.
Александра Михайловна на мгновение оторвалась от монитора и поймала вопрошающий взгляд внука.
– Приборы у Лаэрта Анатольевича, - объяснила она, - уловили какое-то излучение совершенно неизвестного происхождения. Бог его знает, как оно может воздействовать на живой организм, так что на всякий случай мы решили экранироваться. Лаэрт Анатольевич говорит, что пол первого этажа у него залит бетоном, возможно, это послужит защитой. Над тем же, откуда излучение направлено, головы, сами понимаете, ломать не надо. Кстати, Лаэрт Анатольевич, не взглянуть ли нам еще раз на наш туристский лагерь?
На мониторе исчезла опустевшая станция, появилась поляна с двумя палатками.
Но ничего ровным счетом не изменилось в лагере псевдо-туристов. По-прежнему горел там костер, варилось что-то в котелке, и один из пришельцев перебирал струны гитары.
Лаэрт-второй медленно вел мини-телекамеру над улицами, над садами и огородами, над дачами Поваровки. Иногда он с ювелирной точностью заводил камеру в раскрытое окно какого-нибудь дома и кружил по комнатам.
И на экране монитора высвечивались, сменяя друг друга, поразительные картины.
Казалось, по поселку прошлась молниеносная неведомая эпидемия, поразившая всех без исключения людей необыкновенной болезнью: все они словно бы окаменели и застыли без движения в самых разнообразных позах сидели за столами на террасах или в комнатах, стояли возле своих калиток или прямо посреди улицы.
Неожиданная напасть сразила местных жителей поодиночке и целыми группами, похоже было, кто-то выключил их из жизни в один и тот же момент.
Зловещая картина дополнялась замершими автомобилями, сиротливо брошенными детскими игрушками, мячами, ракетками от бадминтона.
Зрелище было столь удручающим, что даже Лаэрт-второй примолк. Он ничего больше не объяснял, а молча нажимал на пульте клавиши. Подчиняясь его манипуляциям, камера продолжала кружиться над впавшей в столбняк Поваровкой.
Все
Петр первым нарушил молчание.
– На нейтронную бомбу очень похоже, - сказал он мрачно.
– Только зачем это им понадобилось? Неужели Землю завоевать собрались и начали с Поваровки?
– А на нас излучение не действует, - сообразил Лаэрт-первый.
– Значит, бетон и в самом деле экранирует.
Он с уважением глянул на Лаэрта-второго: надо же, все сумел предусмотреть, даже от неизвестного излучения, напущенного с неизвестной целью пришельцами из космоса, обзавелся защитой.
– Подождем, что дальше будет, - приняла наконец решение Александра Михайловна, - все равно ничего другого не остается.
Мини-телекамера продолжала скользить над поселком, фиксируя все новые и новые подробности.
Вот трое окаменевших мужчин сидят на скамейке рядом с колодцем.
Вот на футбольном поле застыли в самых разных игровых позах две команды юных игроков. Скорее всего, за игрой они даже и не успели ничего услышать о невидимом барьере, вдруг огородившем Поваровку от внешнего мира.
Вот в саду окаменевшая старушка строго смотрит на малолетнего внука-несмышленыша, который забрел в грядки клубники и тоже окаменел среди слегка попорченной рассады.
Но хоть и невеселыми были все эти картины, однако не было ощущения того, что жители дачного места окаменели навсегда. Казалось, вот-вот, и они разом оживут, так что больше всего это было похоже на известную детскую игру "Замри!"
Только не видно было, кто дал такую команду всему поселку, и кто ее отменит.
Рядом с монитором на столе перед Лаэртом-вторым теперь постоянно светился экран и обычного телевизора. Когда по нему прошло еще одно сообщение о поваровском феномене - ничего нового не сказали. Да и что нового могли узнать там, снаружи, если внутрь невидимого барьера никто не мог попасть, - нобелевский лауреат спохватился.
Он вспомнил, что лаборатория вдобавок ко всему снабжена и сконструированным им видеотелефоном, так что в самом деле есть возможность связаться с внешним миром.
Сообразив это, он даже шлепнул себя по лбу.
– Ой, да что это я!
– молвил Изобретатель виновато.
– Я же могу, например, со Всеволодом связаться!
– Как это связаться?
– быстро спросила, оживляясь, Александра Михайловна.
– И кто такой этот Всеволод?
– По видеотелефону, - ответил Лаэрт-второй.
– Я совсем про него забыл, потому что почти никогда не пользуюсь. Он специально односторонний: сам могу позвонить, когда захочу, а мне не могут, чтобы не мешали работать. А Всеволод - это старый мой друг. Он член-корр и директор Института с космическим направлением. Как раз такой человек нам сейчас и нужен.