Поваровка под колпаком
Шрифт:
Лаэрт-второй в отчаянии обхватил голову руками.
– Как же он не понял! Это здесь, в лаборатории, приборы излучение не фиксируют, раз мы экранированы. Но снаружи-то оно есть. Что с ним теперь будет?!
Он сделал такое движение, словно сам собирался броситься к люку. Верочка-вторая поспешно сказала:
– Лучше телекамеру к нашей двери подведи. Она покажет, что с ним случилось.
– Верно, - спохватился нобелевский лауреат и приник к пульту.
По монитору мигом снова пронеслись, как в калейдоскопе,
Выяснилось, что ушел Степан Алексеевич совсем недалеко, только до кустов смородины. И теперь, подобно всем остальным злополучным жителям дачного поселка, он стоял в абсолютной неподвижности, высоко подняв голову, словно разглядывал что-то вдали.
Лицо его было очень сосредоточенным, на нем застыла напряженная работа мысли. Но вместе с тем можно было угадать на нем и безмерное удивление.
– Эх!
– горестно выдохнул Петр.
– Не успел я его удержать! Что мы теперь дома скажем, когда вернемся? У него столько родственников, как им после этого в глаза смотреть!
Костя не выдержал, он взмолился, обращаясь к молчаливым Златко и Бренку, которые продолжали вести себя так, будто были зрителями на увлекательном спектакле.
– Ну скажите, что дальше будет! Не можем же мы, в самом деле, без него вернуться!
В глазах Бренка ясно мелькнули озорные искорки.
– Почему не можете? Если вернуться за секунду до того, как все мы отправились сюда, Степан Алексеевич как раз будет еще на месте, в своем времени. А раз мы больше не станем сюда отправляться, то стало быть все в порядке.
У Кости отлегло от сердца.
Но только на одно мгновение, потому что тут же ему пришла другая мысль:
– Не можем мы вернуться на секунду раньше! Если вернемся, мы с Петром тоже там еще будем. Что же, нас тогда станет по двое? И всех остальных тоже?
– Молодец, быстро соображаешь!
– широко улыбаясь, одобрил Бренк. Давай тогда еще порассуждаем...
Но тут вмешался Златко, у него было более доброе сердце.
– Да брось ты, Бренк, - сказал он серьезно.
– Видишь, они и так уже на пределе. Ладно, не хотел вмешиваться, но так и быть, успокою вас. Все обойдется, вот увидите! Так что не переживайте и ждите, что будет дальше. Еще много приключений впереди!
– А знаете, - раздумчиво проговорила доктор педагогических наук, - я как-то теперь даже зауважала Степана Алексеевича. Он людям хотел помочь. Хоть педагогические воззрения у него старомодны... да по правде говоря, нет у него вообще никаких педагогических воззрений, а человек он, оказывается, пылкий, отважный, добрый. Я всегда говорила тебе Петр, что в каждом можно сыскать что-то хорошее.
В этот момент опять засветился экран видеотелефона. На нем проявилось знакомое бородатое лицо.
–
– Наш директор наружу вышел, - мрачно сказал в видеотелефон Петр из-за плеча Лаэрта-второго, - и теперь он тоже стоит, как статуя. Неужели ваша наука ничего не может поделать?
Член-корр склонил голову еще ниже.
– Да пробовали мы уже, - сказал он с досадой.
– Пробовали преодолеть этот невидимый барьер, какие только средства не применяли, и все без толку. Лазер пробовали, ультразвук, и так далее. Ничего пока не можем придумать, так что приходится только сидеть и ждать, что будет дальше. Вот вечером ожидается пресс-конференция по телевидению.
Ученый немного помолчал.
– А ты, собственно, кто такой, мальчик?
– спросил он вдруг.
– И вообще, Лаэрт, хотел бы я у тебя узнать...
Лаэрт-второй горестно вздохнул.
– Ладно, - оборвал он член-корра Всеволода, - не можете ничего придумать, и не надо. Иди себе на симпозиум, потом на пресс-конференцию. Мы вечером посмотрим по телевизору. И сами во всем разберемся, без посторонней помощи. Верно, Александра Михайловна??
Он отключил видеосвязь и обернулся к Александре Михайловне.
– Конечно, разберемся, - ответила доктор педагогических наук, - нет такой ситуации, в которой нельзя было бы разобраться и найти выход. Давайте-ка теперь еще раз на наших туристов глянем.
– Переключаю сигнал, - ответил Лаэрт-второй.
С монитора исчезло каменное лицо Степана Алексеевича, всецело поглощенного какой-то своей остановленной на лету мыслью, снова появилась на нем поляна, над которой зависла вторая мини-телекамера.
Но теперь здесь не было ни палаток, ни туристов.
Шестеро четвероруких кентавров возились вокруг непонятной решетчатой установки, внутри которой мелькали разноцветные огоньки.
– Вот это да!
– молвил Петр, выражая всеобщее изумление.
– Больше не маскируются!
– А чего им теперь маскироваться, - ответила Александра Михайловна, раз они убеждены, что в поселке все, как один, стоят без движения, и никто теперь не может их увидеть. Вот и приняли свой истинный облик.
С добрую минуту все молча разглядывали инопланетных кентавров, прилетевших неизвестно откуда и столь активно вмешавшихся в привычную земную жизнь.