Повелитель рода человеческого
Шрифт:
– Привет, Иззи, говорю. – Прости, что я так вольно себя веду, но мне показалось, мы знакомы целый месяц. Ты чья, Иззи?
Женщина, склонив набок накрытую мантильей головку, сделала глубокий вдох. Мне показалось, она вот-вот вскрикнет, но вместе с набранным воздухом
– Моя любить американцы.
И едва она так сказала, как я тут же понял, что мы с О’Коннором еще успеем до исхода дня поорудовать ножом и вилкой. Я пододвинул к ней стул, и нам хватило получаса, чтобы обручиться. Затем я взял шляпу и сказал, что вынужден ненадолго удалиться.
– Ты вернуться? – спрашивает Иззи с тревогой.
– Схожу за священником, – отвечаю. – Вернусь через двадцать минут. Мы сейчас поженимся. Как это тебе?
– Пожениться сегодня? – спрашивает Иззи. – Хорошо!
Я спустился на берег, к хижине консула Соединенных Штатов. Консул был неприятный мужчина: восемьдесят два фунта, в дымчатых очках, пять футов одиннадцать дюймов, пьющий. Он играл в шахматы с каучуковым человеком в белом костюме.
– Простите, что помешал вам, – но не могли бы вы сказать мне, как тут можно побыстрее жениться?
Консул встает и начинает копаться в ящике для бумаг.
– Помнится, года два назад я получил лицензию на проведение церемонии, – говорит. – Я поищу и …
Я схватил его за руку.
– Не ищите, – говорю. – Женитьба – все равно лотерея. Я рискну и без лицензии, раз вы согласны.
Консул пошел со мной на аллею Хулиганов. Иззи позвала свою мать,
В тот вечер миссис Боуэрс приготовила чудеснейший ужин, который состоял из тушеной козлятины, жареных бананов, толченой кукурузы с мясом, бобов в томате, жаренных в масле красных перцев и кофе. Потом я сидел в кресле-качалке у окна, а она – на полу, бренча на гитаре, счастливая оттого, что стала миссис Уильям Т. Б.
Внезапно я вскочил как ужаленный. Про О’Коннора я и думать забыл. Я попросил Иззи собрать для него побольше всякой снеди.
– Для этот огромный, безобразный мужчина? – поинтересовалась Иззи. – Ну хорошо, он есть твой друг.
Я вытащил розу из букета, стоявшего в кувшине, и понес корзину в тюрьму. Аппетит у О’Коннора был волчий. Затем он вытер лицо банановой кожурой и спросил:
– Ты пока ничего не узнал о донье Исабель?
– Тсс! – говорю я, просовывая розу через решетку. – Она прислала тебе вот это. И просит сохранять мужество. Ночью двое мужчин в масках принесли цветок к развалинам замка в апельсиновой роще. Как тебе это рагу из козлятины, Барни?
О’Коннор прижал розу к губам.
– Этот цветок для меня важней любой еды, – говорит. – Но ужин был отменный, где ты все это раздобыл?
– Договорился в закусочной деликатесов, той, что в хижине, в центре города, – говорю. – Отдыхай спокойно. И положись во всем на меня.