Повелитель тлена
Шрифт:
Лицо высшего приобрело привычное отстранённое выражение:
— Тогда я думал, что если его убью, станет легче. Не стало. Но хотя бы мистер Керрент послужил на благо будущего Верилии. В смерти он оказался полезнее, чем в жизни.
Последняя фраза мага была не совсем понятна, вернее, совсем непонятна, но уточнять я не стала. Слишком уж зловеще она прозвучала. Лучше буду думать о Грэйве, как о заступнике сестры, чем как о безжалостном убийце.
— Можешь считать меня монстром, Ива. Тираном, деспотом. Кем угодно. Эгоистом, не желающим расставаться с сестрой, которой наверняка было
Тот, кто делился со мной самым сокровенным пару минут назад, исчез, уступив место человеку холодному, безразличному ко всем проявлениям бытия, живущему по своим собственным правилам и законам. Способному запросто ранить словами, вселить в сердце страх.
Вот и сейчас его светлость не постеснялся высказать всё, что думает о моём поведении. После чего, наградив на прощание ледяным взглядом, от которого мурашки пробежали по коже, вышел из будуара, оставив меня один на один с мыслями о девушке, лишённой возможности чувствовать.
ГЛАВА 2
Припорошенная снегом дорога, что вела к склепу, искрилась на солнце, словно её укрывала россыпь алмазов. Ветви деревьев, увенчанные каменными скульптурами крыши усыпальниц, редкие скамейки — всё сверкало и переливалось под лучами дневного светила. Сегодня кладбище не казалось Бастиану серым и мрачным, каким запомнилось ему с похорон Эмилии.
Впрочем, с недавних пор весь мир для него заиграл новыми красками.
Мужчина понимал, что дело вовсе не в ранних морозах, прогнавших с неба свинцовую пелену, укутавших город снегом и принёсших с собой атмосферу зимнего праздника. Причина была в нём самом. И в его решении раз и навсегда отпустить прошлое.
Оставалось только попрощаться с Мими.
Высший прижал ладонь к высеченному на камне рельефному изображению. Рисунок замерцал, по серым жилам потекло голубоватое свечение, и дверь, издав протяжный скрип, медленно отворилась. Крутая лестница вела в подземелье, в котором нашли последнее пристанище маги его рода. И в котором вечным сном вот уже несколько месяцев спала его Мими.
Бастиан спустился в просторную, овеянную холодом погребальную залу. Низкие своды с массивными перекрытиями, глубокие ниши в стенах с хрустальными гробами — всё было пронизано мраком. Сыростью и терпким ароматом смерти.
Подвластные чарам мага, факелы разгорались, освещая дорогу к гробу жены. Многие из упокоившихся здесь высших уже давно превратились в тлен. Но остались и те, в которых ещё теплилась искра силы. Сквозь мутноватый хрусталь можно было различить их преисполненные покоя лица.
Умиротворённой выглядела и Мими. Магия сохранила её красоту. Казалось, с того страшного вечера жена совсем не изменилась. Всё так же прекрасна, всё так же безмятежна. Как будто не умерла, а просто уснула.
Дознаватель бережно провёл рукой по крышке гроба, повторяя контуры дорогого ему лица. Такие любимые когда-то черты…
Боль, что, казалось, будет терзать его вечно, притупилась, оставив в сердце тихую печаль. Которую постепенно вытесняло иное чувство.
— Я так и не сумел за тебя отомстить, — прошептал маг с горечью. — И не знаю, смогу ли. Но клянусь, что не отступлю. Пусть даже на это придётся потратить всю жизнь. — Пальцы скользнули вниз, замерли над руками высшей, сложенными на груди, словно стремились к ним прикоснуться. — Однако я должен двигаться дальше, Мими. Невозможно жить одной жаждой мести. Она почти уничтожила меня, почти лишила рассудка. И, наверное, я бы действительно сошёл с ума, если бы не Ива… Я люблю её. И буду за неё бороться. Я отпустил тебя.
Её — не отпущу. Сделаю всё возможное и невозможное, чтобы быть с ней, — Бастиан печально усмехнулся. — Тебе бы точно не понравилась моя задумка. «Джентльмены так не поступают», — сказала бы ты. Но, боюсь, это единственный способ забрать её у Грэйва.
Судьба снова превратила нас в соперников. Я этого не хотел. Но так вышло. Не знаю, какие он испытывает к ней чувства. Быть может, держит при себе, только бы досадить мне. Или же этой девушке удалось околдовать нас обоих…
Как бы то ни было, Ива станет моей. Я должен забрать её сейчас, пока ещё не поздно.
Мне кажется, она сумеет меня полюбить. Как когда-то сумела ты. — Высший с тоской вглядывался в безмятежные черты лица покойницы. — Возможно, в словах Грэйва и есть смысл: если бы не я, сейчас ты была бы жива. И счастлива.
Прости, что не предотвратил твою гибель. Я не бог, и не в моей власти изменить прошлое. Единственное, что могу, — это повлиять на будущее. Своё собственное. Прожить жизнь с той, которую полюбил. Думаю, ты бы порадовалась за меня. Прости… — тихие слова складывались в короткие фразы, преисполненные надежды и сожаления. — Дважды я отказался от неё. Больше такую ошибку не совершу.
Прощальный поцелуй, оставивший след на хрустальной поверхности гроба. Поцелуй, который высшая не могла почувствовать. Исповедь, которую не могла услышать.
Но в которой так нуждался сам Бастиан.
Последние сомнения ушли. Теперь маг был уверен, что поступает правильно.
Дело оставалось за малым — посвятить в свои планы Грэйва.
И во что бы то ни стало заставить его отступить.
* * *
— Ива, как ты относишься к водевилям? — В проёме приоткрытой двери показалась взъерошенная голова его светлости, а потом нарисовался и сам высший. Эшерли прошёл в будуар, в котором я коротала время за чтением романа и распиванием душистого чая с ещё тёплыми рогаликами.
— Что с вами произошло? — вскинула на мага вопросительный взгляд. Порой я забывала, что отныне мы друзья-заговорщики, и возвращалась к более привычному для меня выканью. Грэйв в такие моменты обычно хмурился, но поправлять меня не поправлял. Заметив, как его светлость недовольно поджал губы, поспешила исправиться: — Неудачный эксперимент? Ты в порядке?
Вид у мага был слегка потрёпанный. Вместо аккуратного хвоста на голове нечто сродни перепелиному гнезду. Левая щека и подбородок перепачканы в машинном масле, некогда белоснежная сорочка тоже покрылась сажей и сальными пятнами.