Повелители Владений
Шрифт:
Таурвалон снова пошел в наступление. На этот раз он попытался усилить напор: подпрыгнул и со всей мощи ударил — но только не копьем, которое до сих пор вибрировало от прошлой атаки, а всей поверхностью щита.
Щит со страшным звоном впечатался в Ферендира… и тоже отскочил, отбросив своего хозяина назад. По инерции воин невольно завертелся кругом, но все же не упал, снова встал в боевую стойку, высоко поднял щит и отвел копье назад для удара.
— Аларитские штучки! — буркнул Таурвалон. Со злостью или с восхищением —
«Пора!»
Неподвижный до тех пор Ферендир бросился в атаку. Он взмахнул алмазным чеканом вправо и использовал его импульс, чтобы раскрутиться: одна нога оставалась на земле, другая поднята, чтобы ускорить вращение. Таурвалон заметил летящий в него чекан и поднял щит, чтобы его отразить, да только Ферендир вложил в удар всю свою силу — вернее, колоссальную мощь горы. Звон от столкновения был страшен, Таурвалона отбросило в сторону — но тут ему улыбнулась удача.
Клюв алмазного чекана зацепился за изогнутый край щита. Теперь Таурвалон мог дернуть щит в сторону и вырвать оружие из рук противника.
Однако Ферендир не собирался ему это позволить: он снова встал как вкопанный и слился в единое целое с горой. Если аларит не пожелает сойти с места — и если гора не пожелает ослабить хватку, — то ничто не сможет сдвинуть или опрокинуть его! Ферендир изо всех сил рванул алмазный чекан на себя и протащил Таурвалона вперед. Тот понял, что утратил преимущество, и поскорее отбросил щит из солнцестали, но было уже слишком поздно: сияющий воин Сиара не устоял и рухнул ничком на усыпанный хвоей горный склон.
Опять заскрипел лук. Это Меторра готовилась стрелять.
«Вперед! — подсказал Ферендиру негромкий внутренний голос. — Наступай на нее! Обрушься на нее! Стань лавиной в горах!..»
В конце концов, горы не всегда неподвижно стоят на месте! Иногда огромные куски скал внезапно обрушиваются — и горе тем, кто внизу!
Ферендир стремительно развернулся и кинулся на Меторру. Мощь собственных движений и быстрота, с которой расстояние между ними сокращалось, удивили даже его самого.
Меторра выстрелила.
Не останавливаясь, аларит пригнул голову вправо и отвел левое плечо назад. Стрела безвредно просвистела мимо и показалась Ферендиру даже какой-то неловкой и медлительной. Тем временем сам он на бегу рискованно круто наклонился вбок, махнул алмазным чеканом и подцепил лук Меторры — тот отлетел и упал где-то вдалеке. Ферендир, используя импульс движения алмазного чекана, крутанулся на одной ноге вокруг своей оси и опустил оружие ниже для точного удара. Лишившись лука, Меторра потянулась за висевшим на поясе ножом, но было уже слишком поздно. Скорость и напор работали на Ферендира. Рукоять алмазного чекана ударила Меторру сначала по левой ноге, а потом и по правой, и лучница грохнулась на землю.
Ферендир замер в облаке сухой пыли. Замедлившееся было время вдруг потекло
«Что же я только что совершил?» — подумал Ферендир.
— По-моему, ты победил, — проговорил Луверион. — А точнее, одержал три победы над тремя противниками.
Ферендир увидел лежавших на земле Фальцею, Таурвалона и Меторру. На их обычно бесстрастных лицах были написаны недоумение и восхищение.
«Я их победил! Да как же это у меня вышло? — удивился Ферендир и тут же сам себе ответил. — Они меня сами научили! Я к ним приспособился… и победил!»
Даже Дезриэль вскочил на ноги и стал рассматривать повергнутых воинов с изумлением и даже с некоторым восторгом. Ферендир от переполнявших его новых и сильных чувств еле сдерживал слезы радости и истеричный смех.
Впрочем, это было бы совершенно неуместно, ибо через гордость в сердце и разум проникал Слаанеш. Ферендир постарался подавить ликование и ощущение своего могущества, загнать их в самые отдаленные уголки души. Он скромно улыбнулся и поклоном поблагодарил каждого из своих соперников.
— Примите мою благодарность и выражение глубокого уважения, — сказал юноша и по очереди помог им подняться.
И тут оказалось, что Сераф с каменным лицом стоял в отдалении — наверное, вернулся из разведки во время битвы, а сейчас пристальным взглядом буравил Ферендира.
— Ты перенял их методы ведения боя, — наконец проговорил Сераф.
Ферендир наклонил голову, прикинул, что ответить, и сказал:
— Я просто наблюдал за тем, что они делают, и подбирал соответствующую аларитскую тактику.
— Довольно бессистемно, — сказал Сераф. — Все это напоминало какую-то беспомощную импровизацию.
— И тем не менее у Ферендира все получилось, — вмешался Дезриэль.
Сераф смерил друга негодующим взглядом.
— Очень неумно сказано, — заявил он по-прежнему ровным и бесстрастным голосом. — Импровизация — удел слабых. Использовать весь свой арсенал при малейшей угрозе — тоже удел слабых. Мы с тобой, Дезриэль, между прочим, последние в своем роде. Наш святой долг — сохранить унаследованную мудрость и передать ее Ферендиру.
— И эта мудрость гласит, что ученик всегда ошибается, а учитель всегда прав? — огрызнулся Ферендир.
Он понимал, что повел себя глупо и импульсивно, но молчать больше не было сил.
Сераф медленно повернулся и окинул юношу взглядом. В сощуренных глазах и на суровом лице читалось молчаливое порицание.
— Да как ты смеешь, — негромко проговорил он.
Ферендир постарался не думать об обиде и вести себя почтительно, но у него ничего не вышло. Он сам поразился своей дерзости, когда шагнул к Серафу и вызывающе бросил ему в лицо: