Повеса в моих объятиях

Брэдли Селеста

Щеки Пруденс горели, и причиной тому был вовсе не жар от огня в костре. Она спрятала лицо, уткнувшись в колени, словно стеснялась сама себя. Мистер Ламберт просто увлекся своим рассказом и ничего более. Он лишь пытался убедить в своих фальшивых чувствах толпу. И целовал он не Пруденс Филби, а принцессу – героиню сюжета. Колин поднял взгляд и увидел, как мисс Филби встает по ту сторону костра и удаляется в холодную промозглую сизую ночь. Куда она направилась? Может, ищет брата? Колин осмотрелся по сторонам и заметил Эвана, который шутливо боролся с одним

из актеров, парнем вдвое больше его самого. Колин наблюдал, пока не убедился, что они только дурят, так как, похоже, хорошо поладили. Тогда он поднялся и последовал за мисс Филби, прижав спящую Мелоди к плечу.

– Давайте-ка я возьму ее, дружище, – сказала жена Пома, полная добрая женщина. Она разбиралась в людях и жизни так же, как ее муж в театральном действе. – Я уложу малышку спать, а заодно и этого молодого человека, – сказала она, кивнув в сторону заигравшегося Эвана. – А вы ступайте, поговорите со своей девушкой. Вам ведь наверняка есть, о чем поговорить.

Колин лишь моргнул удивленно:

– Но я…

Она кивнула ему понимающе:

– Я давно живу на этом свете, мистер, и понимаю толк в поцелуях. А вы?

Колин кашлянул, решив оставить реплику без ответа. Мисс Филби была опытной молодой женщиной, а не маленькой девочкой, не ведающей, что творит. Она была служанкой при театре, а театр известен своими пороками.

И тем не менее, как джентльмен, Колин должен был извиниться за произошедшее, ведь женщина есть женщина, невзирая на разницу сословий. А он, признаться, перешел черту дозволенного. Даже сейчас он помнил ощущение ее полной груди, когда он покорил ее, прижав к себе…

Колин замер. Что за странный выбор слов? «Покорил».

Краем глаза он уловил движение серых юбок где-то за сценой.

Темнота окутывала покоем, и Пруденс прислонилась плечом к арке сцены и опустила голову. Неужели всегда с ней будет так: не в то время и не в том месте? Она слишком благородна по происхождению, чтобы прижиться в мире бедных, и слишком бедна и невзрачна, чтобы попасть в мир богатых.

Пруденс услышала шаги в темноте где-то поблизости и открыла глаза. Она увидела перед глазами белый платок в крупной мужской руке с аккуратным маникюром. Она отвернулась от платка… и от него.

– Прошу вас, приберегите свою галантность для кого-нибудь другого, – сказала она, проглотив комок, подступивший к горлу. – Ибо мне она точно не пригодится.

– Похоже, я снова обидел вас. Поверьте, я этого не хотел. – Колин внимательно смотрел на нее. – Вы временами бываете такой вспыльчивой.

– Простите, сэр, я просто не в настроении.

– Это я уже понял. Боюсь, в том моя вина. – Колин кашлянул и поджал губы от ощущения неловкости. – Кажется, я должен принести вам свои извинения.

Пруденс обеспокоено моргнула. Только не это. Неужели мужчины не могут держать язык за зубами? Зачем напоминать ей об этом? Пруденс попятилась.

– Мне надо идти к Эвану, сэр. И к Мелоди. Им уже давно пора…

Колин поймал ее за руку, когда она пыталась обогнуть его.

– Миссис Пом уже позаботилась

о них обоих, мисс Филби. Прошу, останьтесь, мне нужно поговорить с вами с глазу на глаз.

Он почувствовал под пальцами, как участился ее пульс. Запястье было таким тонким, что ему показалось бестактным держать ее за руку. Нужно бы отпустить ее, но Колин ничего не мог с собой поделать, особенно когда Пруденс снова посмотрела на него своими огромными влажными глазами, которые в свете луны казались серебряными.

Глава 12

Медленно, не сводя с мисс Филби взгляда, Колин взял другую ее руку, вложил в нее свой носовой платок и сжал вокруг него нежные пальчики.

– В настроении вы или нет, – сказал Колин приглушенным голосом, – но я должен вам сказать кое-что. Не соблаговолите ли вы уделить мне минутку своего бесценного времени и выслушать меня? – Пруденс медленно кивнула.

– Я не должен был уезжать без вас, – мягко сказал он. – Теперь я понимаю, насколько был не прав. Мне следовало поверить вам, когда вы говорили, что в состоянии путешествовать дальше или, по крайней мере, удостовериться, что хозяин гостиницы позаботится о вас должным образом и не нарушит своего слова.

– Он оказался жадным мерзавцем, – сказала Пруденс с неприязнью в голосе. – Но вы об этом не могли знать заранее, сэр, в этом вашей вины нет.

Колин покачал головой.

– Суть в том, что я, как работодатель, взял на себя определенную ответственность и в случае отказа от ваших услуг должен был передать вас другому порядочному работодателю.

Пруденс удивленно заморгала.

– А вы так со всеми своими слугами поступаете?

Колин улыбнулся:

– Не знаю, я еще не отказывался ни от одного слуги.

Пруденс задумалась над его словами. Вышесказанное означало, что мистер Ламберт хороший господин, что само по себе редкость. А уж то, что он, осознав свою вину, извинился перед прислугой, и вовсе неслыханное дело.

«Мой отец был таким же», – подумала Пруденс.

Она тут же подавила в себе воспоминания.

– Что ж, как бы там ни было, все хорошо, что хорошо кончается. Пом очень вовремя оказался поблизости.

– Да, кстати, раз уж мы заговорили об этом… – В голосе Колина слышались нотки смущения. – Мисс Филби, я знаю, что Пом предложил вам ехать с ним и даже какую-то работу, но если вы все же решите продолжить путь со мной, то мне действительно очень нужна ваша помощь с Мелоди.

Остаться с ним? Ну конечно, она этого хотела!

Но не так быстро. Пруденс прищурилась и пристально посмотрела на мистера Ламберта.

– Вы уже бросили нас один раз. Где гарантии, что вы не поступите так же снова?

Колин задумался на пару мгновений, затем пожал плечами:

– Я могу дать вам честное благородное слово, но вряд ли вы поверите мне. – Тут его осенило, и он улыбнулся. – Я могу заплатить вам половину сейчас и половину, когда мы доберемся до Лондона.

«О Боже! Это просто чудо какое-то! Тише, тише! Надо сделать вид, будто я думаю».