Повешенный. Том II
Шрифт:
— Ну, что… вполне неплохо получилось — оценивающе осматривает меня тетушка — на первое время сойдет. А в Костроме справим тебе новый фрак у нашего лучшего портного Чижикова.
— Мария Ивановна, а не находите, что старый дядюшкин фрак мне немного тесноват?
— Ничуть. Он и не должен быть свободным. И это в любом случае приличнее, чем идти с визитом к губернатору в повседневном сюртуке. Какое счастье, что Саша догадался забрать его из столичного особняка! Как знал, что он скоро тебе понадобится.
Ну, да… хоть Бекетовы и знакомы с четой Брусиловых, но визит в резиденцию
По словам жены, завещание покойный Оленин оставил вполне внятное, и все сделано по закону. Но родственники-то уже размечтались поделить имущество, а с радужными мечтами обогатиться за чужой счет очень трудно расставаться. Вот и появились вдруг на ровном месте всякие бюрократические препоны. А сегодняшнее ночное нападение дает законный повод местным чиновникам затянуть дело о наследстве, сославшись на доследование «в связи с вновь открывшимися обстоятельствами». Ну, а там и документы случайно потерять можно. Нет, потом они, конечно же, обязательно найдутся, поскольку зарегистрированы в канцелярии, вопрос только в том, что за это время может много еще чего случиться.
Глаза жены широко распахиваются, когда она видит меня во фраке и с цилиндром на голове, и я даже не могу понять, чего в ее взгляде больше: удивления или восхищения. Хотя сама она тоже выглядит на все сто. Ее платье для визитов намного наряднее остальных, хотя траурные мотивы соблюдены и в нем. Оно из темно-фиолетовой тафты, с неглубоким вырезом, который украшен черными кружевами. В тон к ним подобраны черные атласные ленты отделки, и ими же вышит небольшой ридикюль. Скромную женскую шляпку дополняет черная вуаль.
— Ох, Миленочка, какая же вы все-таки красавица! — не удержалась от комплимента тетушка — И платье у вас прелестное!
— Ну, что вы, Мария Ивановна — скромно опускает глаза Ленок — просто оно единственное из всего моего гардероба подходит для визита к губернатору. После смерти мужа пришлось спороть с него белые кружева и ленты, заменив их на черные. Не до обновок пока…
Я пропускаю женщин вперед, и мы спускаемся вниз, где у крыльца в наемном экипаже с открытым верхом нас уже поджидает Бекетов. Чинно рассаживаемся, и коляска трогается. Ехать недалеко, вполне можно было бы прогуляться пешком до резиденции губернатора. Но, я так понимаю, что по местным понятиям это выглядело бы не совсем прилично.
По дороге граф рассказывает, что Вологда стала губернским городом сравнительно недавно — меньше пятидесяти лет назад, и тогда же для губернатора за казенный счет был возведен каменный двухэтажный дом «с антресолями». Хотя это скорее настоящая городская усадьба, обнесенная каменной оградой. Внутри нее помимо главного дома, на первом этаже которого размещается канцелярия и ее архивы, а на втором проживает семейство губернатора, есть еще несколько построек и даже сад с беседкой и прудом. У резиденции два входа: один с набережной — главный, второй — со двора. Мы естественно подъезжаем к парадному.
Нас встречает слуга и сразу
— Мария Ивановна, голубушка! Ну, наконец-то свидились! — бросается к тетушке полноватая дама лет сорока в открытом светло-голубом платье, больше похожем на праздничный торт, поскольку все оно в рюшах, бантиках и оборках. Глубокое декольте у платья тоже слегка не по возрасту — уж слишком неуместно оно демонстрирует подувядшие прелести хозяйки. Наряд графини Бекетовой может и выглядит на его фоне более скромно, но вкуса в нем побольше.
А вот губернатор Брусилов мне понравился. Крепкий мужчина с военной выправкой, лет сорока пяти, высок и несколько полноват, но мундир удачно скрадывал его полноту. Большие залысины и пышные бакенбарды придают добродушному лицу Николая Петровича солидность. По словам Бекетова, Брусилов был известным литератором и даже одно время издавал журнал в Петрополе. Но получив назначение, вот уже пятый год служил на благо империи в Вологодской губернии, и даже взялся за написание научного труда с ее описанием. Местные дворяне считают, что с губернатором им повезло, чего не скажешь о костромичах.
Александр Иванович представляет нас всех, мы с Миленой Силантьевной удостаиваемся оценивающего взгляда Евдокии Васильевны. Но если вдова получила лишь небрежный кивок губернаторши, то меня рассматривают с пристальным интересом. Причина повышенного внимания выясняется довольно быстро — в гостиную впорхнула младшая дочь Брусиловых, восемнадцатилетняя Дарья Николаевна. В ее родстве с губернаторской четой можно не сомневаться — девица была точной копией своей маменьки. Такая же пухленькая блондинка с буклями на голове и пустым взглядом голубых глаз. Только платье-торт сиреневого цвета.
— Ах, боже мой, как выросла-то, Дарьюшка! — запричитала тетушка, с умилением разглядывая губернаторскую дочку — Такой красавицей стала, верно от женихов отбоя нет?
За моей спиной тихонько хмыкнула жена, намекая на то, что я попал по полной программе. Девица, вежливо поздоровавшись с графиней и вдовой, тут же всецело переключилась на меня. По всей видимости, с женихами у Дарьи Николаевны было не так уж и густо, раз мрачного наследника Бекетовых она сочла подходящим трофеем. Мне даже страшно стало от ее алчного, оценивающего взгляда. И ведь не крикнешь жене: «Ленок, спаси меня от нее!» Придется отбиваться самому.
— Ах, Константин Михайлович, я слышала, вы только что вернулись из-за границы?! Вы непременно должны рассказать нам, какие сейчас в Европе моды!
Ну, да… больше мне делать нечего, как только про моды ей рассказывать. Если бы я еще понимал в них хоть что-нибудь. Но на мое счастье мне даже отвечать не пришлось — нас сразу пригласили за стол. Предприимчивая девица тут же уселась рядом со мной, ловко оттеснив в сторону гостью. Жену вся эта ситуация забавляла, и она еле сдерживала улыбку, а вот мне было не до смеха. Губернаторская дочка строчила, как из пулемета, порой даже не дожидаясь ответа на свой вопрос. Причем трещала она на французском, а я, конечно же, не понимал ни слова из всей ее трескотни.