Повешенный. Том II
Шрифт:
За то время, пока я осматриваюсь, на широком крыльце появляется несколько фактурных личностей — господа, судя по одежде. Нарисовались и слуги, но те столпились в сторонке и видимо ждут хозяйской команды. А пока жадно приоткрыли рты в ожидании очередного скандала… Посчитав, что зрителей собралось достаточно, я все так же не спеша, спускаюсь на землю и подаю руку жене, предлагая ей выйти
— Дорогая…
— Спасибо, милый! — проворно выпархивает из экипажа Милена — Ну, как тебе наш дом?
— Чистенько. Скромненько. Я ожидал большего.
— Милена Силантьевна, что здесь происходит?! — Не выдерживает нашего игнора толстая пожилая дама.
— Это кто? — спрашиваю я у жены довольно тихо, но вполне достаточно для того, чтобы нас услышали на крыльце — У тебя в имении живет куча бедных родственников, не имеющих своего угла? Почему ты не предупредила меня?
За спиной слышу ехидные смешки девчонок. Кажется, я начинаю понемногу набирать очки в их глазах. А то за завтраком и в дороге они дулись на меня, как две мышки на крупу, упорно делая вид, что «отчима» не существует.
— Милена Силантьевна! — очухался кто-то из мужчин — Что за хлыща вы с собой притащили?
Тут я наконец, удостаиваю небрежного кивка родственников Милены.
— Добрый день, господа. Позвольте представиться: Бекетов Константин Михайлович. И у меня для вас несколько важных сообщений. Во-первых. Милена Силантьевна вчера официально вступила в наследование имуществом, оставшимся после смерти ее мужа. Во-вторых. Мы с ней вечером обвенчались, и я ее законный муж. Бумаги для недоверчивых предоставим, но теперь по всем вопросам предлагаю обращаться только ко мне.
— Ваше венчание незаконно! — выкрикивает из-за спины толстухи какой-то дрыщ — слишком мало времени прошло с момента смерти Владимира Мироновича.
— Вы можете пожаловаться губернатору. Впрочем, именно Николай Петрович со своей милой супругой были нашими свидетелями в храме.
— Да, что же это творится, люди добрые! — отмирает еще одна родственница.
Проигнорировав ее возмущенный вопль, я заглядываю в карету и подмигиваю дочкам
— Барышни, пожалуйте на выход! А то сейчас самое интересное пропустите. Пришло время дать хорошего пинка вашим наглым родственникам.
Забыв на время, что теперь я их главный враг, Вика первой подает мне ручку, затянутую в ажурную перчатку. Она изо всех сил старается выглядеть взрослой и хорошо воспитанной девицей, но я-то вижу наметанным взгядом предвкушение расправы над обидчиками в ее горящих глазах.
— Я сама! — пытается проявить независимость Аня, отстраняя мою руку.
— Детка, не сейчас. Потерпи немного, не ерепенься!
Подхватываю за талию, обалдевшую от такой фамильярности, младшенькую и, высоко подняв ее над землей, аккуратно ставлю рядом с Леной и старшей сестрой. С обожанием смотрю на красавицу-жену и снова целую ей руку, провокационно задерживая ее в своей ладони.
— Блудница…! — шипит одна из дам, правильно оценив мой посыл.
Оставляю хамство без ответа, поскольку именно в этот момент во двор въезжает
— Что здесь у вас происходит? — спрашивает дядюшка, даже не потрудившись слезть с лошади.
— Ваше Сиятельство, мы и сами хотели бы знать! — колобком скатывается с крыльца один из персонажей. С графом он явно знаком и теперь спешит наябедничать ему — Этот человек, которого мы видим в первый раз, утверждает, что он тоже Бекетов. Каков нахал!
— Племянник, ты что — не представился господам? Константин, где твое воспитание?
— Представился, дядюшка. Но в ответ был обозван хлыщом и обвинен в беззаконии. А последнее их оскорбление в адрес моей жены вы и сами только что слышали.
— Господа, объяснитесь! — голосом Бекетова можно воду заморозить — На каком основании вы оскорбляете сына моего покойного брата Михаила? Константин, прожив много лет в Европе, наконец-то, вернулся домой, и какой же прием он тут встречает?! Удивительно ли, что наших дворян там за дикарей считают?
— Боже… так вы действительно сын покойного Михаила Ивановича? — изумленно приоткрыл рот «колобок» — Приношу свои глубочайшие извинения! За себя и за всех остальных. Мы и помыслить не могли, что вы, Константин Михайлович, решите вернуться после стольких лет отсутствия.
— Я рад, господа, что вы поняли свою ошибку. Константин, а почему вы не заходите в дом?
— Может, потому, что нам с супругой пришлось бы прорываться туда с боями? — усмехаюсь я, кивая на стену родственников на входе в особняк.
— Ну, что вы такое говорите, Константин Михайлович?!
Колобок всплеснул пухлыми руками и обернулся к родственникам, ища у них поддержки. Но не нашел. Кто-то просто растерянно переводил взгляд с меня на Бекетова, а две дамы и вовсе зло поджали губы, не желая мириться с суровой реальностью.
— Господа, вы очень странно встречаете хозяйку этого поместья, не вижу радости на ваших почтенных лицах — продолжаю я ерничать — в таком случае спешу сообщить, что и вам здесь больше не рады. Попрошу в течении часа собрать вещи и покинуть наше поместье.
— Но это никак не возможно! — возмутилась дама, обозвавшая Лену блудницей.
— Отчего же? — удивился я — слуг в доме достаточно, они с радостью помогут вам собраться. И заодно присмотрят, чтобы в дорожные сундуки случайно не попали вещи, не принадлежащие, гостям.
— Возмутительно…! — неожиданно трубным голосом завопила толстуха, и ее лицо приобрело свекольный оттенок — Намекаете, что мы все воры?
— Ну, что вы, как можно-с?! — наигранно удивился я, опасаясь, как бы ее удар не хватил, при таких габаритах-то — Просто когда гости непозволительно долго распоряжаются в чужом доме, они поневоле начинают путать свои вещи с хозяйскими. Понимаете? Поневоле! Вот чтобы этого случайно не произошло, слуги Милены Силантьевны вам и помогут.