Повешенный. Том II
Шрифт:
— А управляющий Митрофан Акимович с помощью дворецкого в это время сверит по домовой книге наличие столового серебра, картин и дорогой посуды, чтобы потом ему не пришлось платить из своего жалованья за утерянные ценности — добавила жена.
Тут уже побагровел благообразный мужчина, державшийся почему-то особняком. Вроде он и не с гостями, но в то же время и не со слугами. Ну, точно, управляющий! Тот самый, которого Милена так хочет сменить.
— Отличная мысль, дорогая! — обнимаю я за талию жену и заговорщицки подмигиваю девчонкам.
Гостей, как ветром с крыльца сдуло! Как пить дать, помчались наперегонки выкидывать из своих многочисленных сундуков все лишнее. Проняло, наконец, мерзавцев! Вслед за ними в дом потянулись и слуги женского пола. Так надо понимать — это горничные, приставленные к гостям. Ну, и отлично, что сами сообразили — видимо, их тоже достали наглые захребетники, и сейчас у слуг появится законный повод отыграться за все свои мучения.
— Ваше Сиятельство, а нам-то чего делать? — подошел к Бекетову чисто одетый мужик, мявший в руках,то ли шапку, то ли картуз.
— Чего ж ты меня спрашиваешь? — усмехнулся дядюшка и кивнул на меня — У вас вон, теперь новый хозяин. Ему отныне и распоряжаться.
Мужик испуганно поклонился графу и засеменил к нам, вопросительно поглядывая то на меня, то на Милену.
— Тимофей, вели все кареты гостей закладывать — приказала жена — через час они должны стоять у крыльца. И не забудьте проверить вещи у их прислуги. У нечистых на руку хозяев и дворня обычно вороватая. Если возникнут препятствия, обращайся к господину приставу или его подчиненным. Его благородие быстро наведет здесь порядок.
— А для нас, Тимофей — добавляю я — распорядись в беседке стол накрыть и самовар поставить — передохнем там, пока дорогие гости собираться будут.
— Слушаюсь, барин! Сейчас все сделаем в лучшем виде!
Судя по шуму, доносящемуся из открытых окон, в доме поднялась настоящая кутерьма. Так что я туда даже заходить не собирался, пока все эта жадная свора не уберется из Оленино. Бекетов отправляется за Марией Ивановной, Шкурин, взяв в оборот девицу, приставленную к детям, идет поговорить со слугами, а мы вчетвером рассаживаемся в беседке. Две шустрых девки уже притащили белоснежную скатерть из дома и корзину с посудой. Молодой парнишка занялся самоваром. Пока одна накрывала на стол, вторая девка метнулась мухой на кухню и принесла оттуда блюдо с разной снедью, включая выпечку.
— Ой, барыня, Глашка-то утром все по вашей науке сделала, да как вкусно у нее получилось! — она гордо поставила перед Миленой вазочку с подозрительно знакомым печеньем — Снимите пробу, сами убедитесь! И вы, Ваше благородие, откушайте. Поверьте, в жизни такой райской вкусноты не едали. Уж какая у нас барыня затейница!
Улыбнувшись, я взял одну печенюшку, откусил половинку и прикрыл глаза от удовольствия… Ну, точно курабье по рецепту моей тещи — они с Ленком постоянно
— Потрясающе! — подтвердил я, ни разу не покривив душой — Дорогая, твое курабье, как всегда на высоте!
Печенье у кухарки Глаши и, правда, вышло на славу. Вот есть у моей жены талант понятно объяснить человеку, как именно нужно готовить то или иное. После ее объяснений даже у непоседливой Анюты все получалось идеально. Впрочем, у Лены и с обучением языкам точно также — после ее объяснений в голове словно само собой все по полочкам раскладывается.
— Это у мамы еще не самое вкусное блюдо — подает голос Вика. Лена едва сдерживает смех, наблюдая за тем, как дочери снова старательно возводят преграду между нами.
— Знаю — не задумываясь, отвечаю я. За что получаю два настороженных взгляда.
— Откуда?
— От верблюда! — дразню я их и нахально закидываю в рот оставшуюся половинку курабье. Потом мечтательно добавляю — Эх, я бы сейчас еще ее эклерчиком отравился или тирамису…
— Эклеры — любимые пирожные нашего папы! — ревниво насупилась Нюся.
— Понятно дело! Ань, а чизкейк для меня испечешь? — впрямую провоцирую я ее. И затем наблюдаю, как печенье выпадает из рук дочери, а сама она застывает, вытаращив на меня глазища. Рядом тихо охнула Вика.
— Костя, ты напугал девочек! — укоряет Лена — не мог подождать более удобного момента?
— Кого напугал — этих двух бандиток? — киваю я на застывших девчонок — Да они сами кого хочешь напугают! Сейчас Нюся запоет, и непрошенные гости мигом разбегутся.
— Папа…? — Отмирает первой Вика.
— Конечно я, Викусь. Ну, кто ж еще?
— Папочка…! — начинает рыдать Аня, раскачиваясь, как в трансе, и я подхватываю дочку на руки, обнимая ее. Вика прижимается ко мне с другого бока, хватая за полу сюртука, словно боится, что я снова исчезну.
— Ну, все, все… Простите нас, что сразу вам не сказали. Но вокруг было слишком много чужих ушей.
— А теперь? — всхлипывает Аня
— А теперь все неприятности закончились. Сейчас разгоним эту шайку-лейку Олениных, и станет совсем хорошо. Никто не устоит перед Никитиными, потому что мы кто?!.
— Мы банда…! — хлюпает носом Нюся, но уже улыбается сквозь слезы.
— Вот именно! Сейчас у нас эти Оленины полетят впереди собственного визга. А то ишь, вздумали моих любимых девочек обижать!
— И ты больше нас не потеряешь? — тихо спрашивает Вика.
— Ни за что и никогда! Но нашу тайну продолжаем строго соблюдать. Мама предупредила, что за такое можно в местную инквизицию попасть? — девочки кивают, сразу становясь собранными и серьезными. Мои дочки…!
Так нас и застают подъехавшие Бекетовы — сидящими вчетвером в обнимку… Тетушка, как всегда, умиляется семейной идиллией, Александр Иванович удивленно качает головой. Он-то ждал долгого противостояния, а тут полная сдача всех позиций и безоговорочная победа.