Повесть и житие Данилы Терентьевича Зайцева
Шрифт:
– Конечно, обязательно. Данила, я вижу, что ты лишно доверяшь властям.
– Но у нас в Южной Америке так ведётся. Там трудно добиться «да», но, ежлив сказали «да», значит, всё будет.
– Нет, здесь не так. Здесь много сулят, но ничего не исполняют. Ишо едва ли согласятся, чтобы мы с вами работали, им невыгодно, чтобы посторонни мешались [303] .
– Дак ето же дело благородно, что мы начинаем!
– Чиновникам ето неинтересно, им интересно, как больше украсть деняг.
303
Вмешивались.
– А
– Забудь ты про ето, оно у них в кармане.
Руслан познакомил меня с представителями, Калужеской областью, оне тоже приглашают старообрядсов, и даже помянули княгиню Морозову – старообрядку, заказненну никониянами. И свозил меня в Боровск, где строит «Етномир». Да, ето неоценимый проект, уже работает. Но ето толькя начин. Я Руслана познакомил в МИДе с Поздоровкиным Владимиром Георгиевичем. С Русланом решили: как толькя организую встречу с нашим губернатором, он сразу приедет. Перед отъездом Руслан спрашивает:
– Данила, как ты в деньгах?
– Да скудно, Руслан.
– А что молчишь?
– Да неудобно.
– Нет, ето неправильно. Ты берёшься за такоя дело, везде расходы, и ты должен действовать. Вот возми пятьдесят тысяч рублей, а там видать будет.
Я был рад, что с таким долговидным компаньоном имею честь работать, и вернулся в Белгород.
12
Известил помощнику губернатора Картавенко Николаю Васильевичу, что имею компаньона, своего, с Алтая, откуда наши предки, надо организовать встречу с Евгением Степановичем, вести договоры.
– Хорошо, я организую и тебе позвоню.
– Большоя спасибо.
– Что нужно, звони.
Софоний уже землю приготовил, я на рынке купил рассады, и насадили огороду.
Я изредка звонил в Уругвай Марфе и всё извещал, как у меня дела идут. Но оне меня торопили:
– Надоело жить однем.
– Терпите и молитесь, скоро все будем вместе, будьте готовы.
– Но у нас тут несчастья.
– Что случилось?
– Андриян в тюрме.
– Ишо не лучше! Почему?
– Он перевёз одёжу на лодке, и их ждала полиция тайно, закричали «Стой!», он развернул лодку и убежал, но машину забрали на берегу. Он на другой день ушёл сам в полицию, его посадили и допытывают, но он не сознаётся. Ему подбросили писмо: ежлив сознатся, его убьют в тюрме наркоманы.
– Дурак, сколь говорил ему: не связывайся ты с полицияй! Нет, не слушал, вот теперь учись, шибко много знаете. Что теперь делать? Мне его надо здесь необходимо, он ответственный, вся надёжда была на него.
– И ишо новость: Танькя [304] приехала, собирается с нами в Россию.
– Слава Богу, ето хорошо.
– Тут мы собрались: мама, Петро с Агафьяй, Василий с Ольгяй, Андриян с Неонилой [305] , с Боливии все Мурачевы, и ишо некоторы собираются, но смотрют, как у нас пойдёт.
304
Старшая дочь Татьяна.
305
Агафья и Ольга – родные сестры Марфы, с мужьями Петром Фефеловым и Василием Ревтовым, Неонила – жена сына Андрияна.
– Хорошо, будьте готовы. Я веду договоры, и уже всё конкретно. А Андрияна когда посадили?
– Да уже боле месяца.
– А когда выпустют?
– Через
– Но дурак же!
– А Илюшка уехал в Боливию.
– Вот етого надо было посадить, но не Андрияна.
Мы часто стречались с Лукьянчиковым Алексеям. Мне он понравился: парень молодой, честный, жена его добра, безответна, Катя, у них двоя детей, дочь и сын, живут оне у тестя с тёщай, но очень тесно. Алёша строит себе дом в Белгороде. Я ему предложил работать с нами, он с удовольствием согласился. У него с наставником Тарасовым не сходится, потому что Тарасов, говорит, ничего не разбират, для него и никонияны одинаковы, что и свои. Однажды он Алёше поручил покадить в храме, Алёша покадил, но бритых не стал кадить. За ето он его отставил, и Алёша ждал возможности, чтобы от него уйти.
Алёша познакомил мня со своим дедом, ему уже восемьдесят четыре года, но он ишо шустрой, и память хороша, толькя ноги простужёны. Мы с нём беседовали на разные темы, и интересно: он рассуждает так же, как и мы, но не так, как поморсы. Старик строго всё соблюдает и доржится.
Владимир Перекрестов тоже часто ездит к нам в гости, ето тоже порядошный християнин, но он перешедшай, и доржутся по силе возможности, но по-слабому. У него один сын и две дочери, старша взамужем, она в Волгограде. У Алёши родна тётка за Царёвым Григориям, у них пять сыновей, старший Максим, женатый, второй Александра, его женили, но жена его бросила, не захотела жить воздоржно, он остался один. Оне друзья с малых лет с Алёшай, Алёша заботится об нём, как бы его женить, парень ничего, весёлый и ласковый, работает водителям в банке.
Губернатор просил меня, чтобы мы позаботились, утвердили здешных староверов и привели их в порядок. Когда мы с Софониям приехали в Кошлаково, старушки были очень рады и приглашали нас помолиться. Мы с Софониям пошли послушать. Да, у них моленна старинна, но разукрашена иконами, одне старушки – ни мужиков, ни молодёжи. Жалко, вот тебе и староверы. Мы стояли слушали, оне мня попросили, чтобы я прочитал им канон, я прочитал. Потом заставили прочитать поучения, я прочитал. Старики очень довольны и стали очень приглашать. Я думаю: как им помогчи, бедняжкам? Но знаю, что харбинсы узнают – опять мне будет проблема, но мне их жалко.
Через неделю приезжают тесть с Анатолием из Хабаровска.
– Ну и как ваша поездка?
– Да ничего, всё красиво, побывали в дому, где проживал родитель Савелий Килин в последнея время своей жизни.
– Ну и как оне там живут?
– Очень скудно и тесно.
– Ишо где были?
– В Красноярске, у Грипки Филатовной.
– Как она проживает?
– Хорошо живёт, одна себе, всё у ней есть, сразу видать, что работяга, свой дом хорошей, огород, козы, живёт одна себе.
– А что, не взамужем?
– Нет, и не думает про замуж.
– Ну молодес.
– У ней в гостях Берестова Фёдора обои дочери, а мать уехала в монастырь. А вы что думаете, а каки твои результаты?
Я рассказал, тесть ликует:
– Так и знал, что всё добьёшься!
Я показал, где будет деревня, и ему понравилось. Я ему чётко сказал:
– Ета деревня моя, и всё будет, как я скажу. Кому не нравится – сразу пускай строют свою деревню, а я не хочу разных фанатизьмов в моёй деревне. Но я обязан всем помогчи, и ето всё исполню, помогу во всем и не помяну ничто, что со мной сделали в Южной Америке. Ты чётко знашь, что я ни в чём не виноват, но гнули как хотели. Пускай и Коля приедет, я всё ему помогу. Как говорится в Святым Писании, «заместо зла сотвори благо».