Повесть и житие Данилы Терентьевича Зайцева
Шрифт:
– А сколь хошь, всё в руках губернатора.
Потом проехали разные деревни, и везде предлагают селиться в деревнях, но мы к етому не привыкши. Наши старообрядсы среди неверных никогда не согласятся селиться, но оне меня не могут понять. Мы сэлый день провели по разным местам.
Вечером привезли мня в храм. Тут меня ожидали старообрядсы – ну, пошли разные вопросы, каки у нас порядки в тех странах, я рассказал. Оне восхищались, что так всё сохранили, но им СССР не дал, за веру преследовали, лишали свободы, наказывали по-разному, одне старики
– Вот у нас один случай Алёша – таких бы побольше, он у нас молодес, служит уставшиком и головшиком и на работу успевает.
– А чем работаешь, Алёша?
– Да на компьютере дизайнером домов.
– Вот Перекрестов Володя, он живёт в деревне, ростит быков и свиньей и успевает работать на шиферным заводе, и мы все живём в городе.
Оне все довольны, что мы приехали, все приглашают:
– Приезжайте, хоть нас подучите, как доржаться.
Наставник Александр Егорович сообчил, что приезжал депутат Тарасов Фёдор Васильевич, он приглашает завтра посмотреть деревню Кошлаково, ето в Шебекинским районе, и он старовер.
– Да, ето интересно, надо съездить.
– Он завтра заедет за вами.
– Хорошо, будем ждать.
Я ночевал в храме, утром пришла машина, и мы поехали. Ето был водитель. Приехали в село Чураево, заехали к депутату, он уже ждал, познакомились. Да, ето старовер, но уже отпавши, и депутат районной, конкретный и повелительный. Он повёз по етим деревням: Кошлаково, Пенсево, Никольско. Сама зажиточна деревня – ето Кошлаково, сразу видать, когда-то процветала, дома все отличны, но уже стары. Ето деревня староверов, и когда-то назывался колхоз-миллионер имени Ленина, чичас посевы мало-мальные, плохо сработанные, сеет собственник Дудников. Я спрашиваю:
– А земли сколь здесь?
– Да хоть всю бери. – Думаю, место красиво, лес дубняк, речкя, но опять предлог селиться в деревню. Говорю: – Нам охота однем селиться.
– Вот селитесь между Кошлаковым и Никольским.
Оне меня не понимают. Ну, что делать? Пускай перва деревня будет так, а там видать будет. Губернатор неоценимый, депутат свой, деревня староверы, можно понять друг друга, хотя и поморсы, – я искать больше не буду, етого достатошно, а кому надо, пускай смотрют и выбирают. Дал согласие депутату и вернулся в Белгород.
Лидия Ивановна наказывала, чтобы обязательно зашёл к организации по переселению имени «Вера», её возглавляет Умеркина Линиза Талгатовна. Мня Алёша свозил. Да, ето дама зрелого возраста, но грамотна, и взгляд её недоверчивый. Она у меня всё выспросила, пожелала добрего переселение и пообещала помогать, и добавила:
– Данила Терентьевич, вижу в тебе что-то такоя позитивно и надеюсь, что ты всё добьёшься.
– Спаси
– Тебя спаси Господи, что зашёл. Благодари Лидию Ивановну.
– Да, ето неоценимый человек, сколь она уже помогла людям, ето хорошо, и Господь ей поможет.
– А мы тоже переселенсы.
– А откуду вы?
– Из Казахстана. Ох как нам трудно пришлось, приходилось голодовать и на полу даже спать.
– Вы что, с такой грамотой?
– Да, Данила Терентьевич, ты ишо не знашь здешный народ, улыбаются оне красиво, но поживёшь – всё увидишь. Но ладно, разочаровала тебя, желаю тебе хорошей удачи.
С ней работает Марина – староверка, Алёшина подруга, и сын Руслан. Мы попрощались и ушли.
До поезда ишо остаётся четыре часа, думаю, похожу по городу. Мне в Москве говорили, что в Белгороде много женчин красивых. Я думал, всё ето чепуха, но, когда пошёл по городу, удивился: одна одной красивше, высоки, стройны, фигуристы, да пошти все. Я метр восемьдесят сантиметров, но бывает, приходится смотреть на них кверху. Я вспомнил анекдот. Человек смотрит, много девушак, и говорит: «Каки куколки!» В другу сторону смотрит: старухи. «А ето откуду взялися ведьмы?»
Вечером выехал в Москву.
8
На другой день прихожу к Москвину, всё докладываю.
– Ну, Данила Терентьевич, замечательно. Теперь мы тебе предлагаем: съезди в Тамбовскую область и там посмотри, ета область в программе, там вам в течение трёх месяцав выдадут гражданство.
– Хорошо, поеду.
Все ети поездки оплачивал Москвин. На етот раз со мной поехал секретарь Москвина, Попов Юрий Николаевич. Ето добрейший мужчина, он бывал в разныя времена у послов секретарём в разных странах, етот человек опытный и кроткий.
В Тамбове уже всё организовано, нас встретили и повезли в администрацию. Принял нас глава, пришли разныя организации государственны и наперебой начали рассказывать все предлоги по переселению, и субсидии, и гражданство, и добавили:
– У нас некоторы проблемы есть. Чиновники не исполняют.
Глава перебил их и сказал:
– Он не приехал сюда наши проблемы слушать. Так мы вам приготовили посмотреть землю и фрукту, а вообче-то у нас всё скупили москвичи.
– Ну хорошо, поехали.
Нас повёз агроном, он мне не понравился: безбожник и матершинник, и какой-то закоснелый. Мы поехали в сторону Волгограда сто сорок километров. Земли, правды, хороши, чернозём, но лесу мало, есть посевы, но мало, всё заброшенно. Приехали в ту деревеню, заехали в храм, вышел поп-никониянин, показал нам храм, но ето уже не старообрядческий, нет такой красоты. Он узнал, что я старовер, обошёлся со мной по-холодному. Поехали по деревне. Здесь живут очень бедно. Мы поехали дальше, пошла фрукта, всё заброшенно и зарошше, основноя всё яблоки. Я спросил, сколь фрукты, мне ответили: две тысячи гектар. Ето всё можно привести в порядок, привить добрых аргентинских яблок и превратить в хорошей бизнес.