Повесть и житие Данилы Терентьевича Зайцева
Шрифт:
Марфа нашему р'oдству не понравилась за её злоязычество. Она со мной огрызалась как могла, и мои родители всё ето слыхали и мне говорили и советовали, но я никого не слушал. Я её выбрал – мне и страдать, и дети невинны, оне не должны мучиться. Особенно Евдокея обиделась, она желала мне добра, но я ей отказал: мол, не лезь в нашу жизнь, мы сами разберёмся. Она упрекала меня:
– Говорила тебе, что не торопись, – нет, не послушал. Народ не здря говорил, кака ето семья.
Я отвечал:
– Не лезь.
У нас с Евдокеяй дружба распалась раз навсегда, хотя и на сердце была тоска.
Марфа ходила беременна вторым ребёнком – опять рвоты, всякия болезни,
Мы вернулись в Уругвай. Тёща по-прежнему влияла на Марфу, Марфа перестала варить, стирать, коров доить, управляться. Что я мог, то и делал, но ето уже была не жизнь, а мука.
Вскоре приезжает с Аляске Прохор Григорьевич Мартюшев, Павлин брат. Он Черемновым в Бразилии купил земли и устроил хорошо. Старик весёлой, но сразу видать, что проходимес, он в Уругвае купил туристическу виллу и хотел ето сделать для курорта. При нём часто гуляли, и он показал себя бабником. Когда поехал домой, оставил за начальника тестя. Когда каки хлопоты с документами, тесть меня просил в переводшики, и когда покупали землю дядя Федосу, также. Когда Прохор уехал, тесть придумал каки-то бумаги сделать, чтобы я ему подмог, за ето получить с Прохора четыре тысячи долларов. Я ему говорю:
– Тятенькя, ето грех, я не буду таки дела делать. – Он устыдился, и больше об етим не было разговору.
Приезжает в гости Саватей Павлович Черемнов с женой Мариной. Прожили месяц. Парень весёлой, разговорчивый, но какой-то непонятный, как-то любит осудить, про всех знат, и всё ему нужно [71] . Он ко мне прилип, потому что я весёлый и стаканчик не пролей.
Тут тестю приходит писмо от брата Марка Савельевича. В писме он просит тестя, чтобы пустил меня к нему в гости: «Слухи прошли, что он у тебя на все руки и весёлой. Пускай приезжает, поможет мне с посевом, я ему билеты оплачу, здесь познакомимся». Саватей узнал, настаивал:
71
До всего есть дело.
– Поехали вместе, я дорогу знаю, и вы с нами проедете хорошо.
– Но как ехать? Я лицо без гражданства, получить загрань паспорт – ето для нас очень сложно.
– Да не переживай, граница слаба, я вас провезу.
16
Ну, мы рыскнули. Приезжаем на границу, город Ривера, в центре двойна улица, втора улица – ето уже Бразилия, Санта-Анна-до-Ливраменто. Перешли на бразильску сторону, приходим на автовокзал. Саватей берут себе билеты в Порто-Алегре, а мы ждём. Саватей сходил узнал, какой водитель, дал ему взятку, перед тем как автобусу подъехать на автовокзал. Нас вызвали, посадили в туалет и замкнули. Пассажиры все сяли, полиция проверила у всех документы. Туалет закрытой, Андриян спал. Проехали пограничный пост, туалет открыли, нас выпустили, и мы благополучно доехали до первых деревень. Ето штат Парана, город Понта-Гросса, деревня Санта-Крус, проживают харбинсы. Мы прожили три дня. Я хотел съездить к деревню к синьцзянсам, в Пао-Фурадо, но нас отговорили, и мы поехали дальше. Ехали троя суток, в штат Мато-Гроссо, город Куяба, посто [72] Примавера-до-Лесте. Там всё жунгли, дороги плохие.
72
Бензозаправка.
Приезжаем
– Хто из вас дядя Марка?
Он отвечает:
– А вот разберись!
– Ну ты и есть дядя Марка. – Кланяемся в ноги, искренно встречаемся.
И вот стали пашню чистить и рис сеять. В праздники наперебой все приглашают в гости: узнали, что я весёлой, и каждый праздник гули-погули, то к одному, то к другому. С Марфой каждый раз сапались, я её приглашал, но она кричала и не хотела, а толькя делала всё на вред. Дядя Марка всё ето видел и сожалел: «Да, пошла она в мать».
Когда мы приехали в Масапе, мне понравилось: много стариков, деревня большая, грамотных людей много, хороший порядок. Мне затеялось выучить португальский язык, говорю:
– Дядя Марка, у вас есть бразильски книжки?
– Да сколь хошь, вон у Карпуньки.
Взялся я читать. За три месяца – сидим с рабочими, анекдоты рассказываем, один рабочий говорит:
– Интересно, когда ты приехал, умел говорить «бом диа» и «муйту обригадо» [73] , а чичас сидишь анекдоты рассказываешь. – Мне самому чудно показалось.
73
Порт. bom d'ia – добрый день, muito obrigado – большое спасибо.
Собрались мы домой, дядя Марка заплатил нам за билеты и за работу, и мы отправились. Заехали перво в штат Мато-Гроссо-до-Сул, в город Маракажу, в деревню. Там жили тестева сестра, тётка Фетинья, женчина очень скромная, чем-то напоминает дядя Федоса, она мне очень понравилась. Но жили бедно, муж её Бодунов Димитрий – выпиваха.
Тут нас пригласили на свадьбу, на границе Парагвая: тёщина сестра Агафья женит сына Гаврила. С тёткой Фетиньяй вместе поехали на свадьбу, приезжаем в пятницу, вечером пошли на девишник. Етот вечер я почудил, повеселил девчонок и пошёл домой. Дорогой догнали – одна девчонка, и повешалась мне на шею, я стал отталкивать – она лезет, я бросил и ушёл, а сам себе думаю: «Не хочу никакого кровосмешения в старообрядцав». И ето соблюдал всегда.
Тёщина сестра ведёт себя скромно, потому что муж Ефрем Анфилофьев строгий, как что – ей попадало. Жили оне хутором, на границе с Парагваям, – Понта-Пора-Педро-Хуан-Каважеро. Всего четыре семьи: Ефрем Анфилофьев с семьёй, Петро Кузнецов и Лука Бодунов. Лука – ето тот, который сидели три пары у дядя Марки, а третья пара – ето Константин Артёмович Ануфриев, двоюродный брат Сергею Садофовичу в Уругвае. Лука Сазонович Бодунов – хороший охотник и китайский тигрятник, хороший рассказчик и выпиваха.
17
После свадьбе вернулись домой. Марфа последня время ходила беременна. И приезжают ко мне в гости сестра Евдокея, сестра Степанида и брат Григорий. Маленькя пожили, за Степанидой забегал Василий Иванович Берестов, стал сватать. Родители пошли против, что у ей дочь и она убегала из дому. Но Василий был косоглазый и нихто за него не шёл, поетому он её посватал. Но она знала, что родители против, и говорила: «Ежлив родители против, я так не могу», он ей говорил: «Я на родителяв не посмотрю», но она не захотела.