Повесть и житие Данилы Терентьевича Зайцева
Шрифт:
– Даниель, мы вашу историю хорошо знаем, нас ето очень устраивает, но вы поймите: надо наших политиков убедить, что ета земля не будет заляживаться и будет работать. Что ты нам посоветуешь? Извините, вы.
– Вам лучше поступить как лучше.
– Даниель, давай на ты, будет прошше. Меня звать Леандро.
– Спасибо за доверию.
– Даниель, я хочу тебе посоветовать. А можешь ты достать с русского посольства ходатайство-писмо?
– Могу, но не хочу. – И я рассказал, что с нами сделали в России.
– Даниель, вам по-любому придётся ето сделать. Чичас с Россияй договор очень обширной
Я подумал и сказал:
– Хорошо, я достану.
– Даниель, ишо одна просьба. Ты можешь найти себе русских партнёров?
– Попробуем.
– Вот тебе контакт прямой, ето главный агроном провинции Мерли Рикардо, тут же на десятым етажу, в сельским развитии. Желаем удачи, и будь на связи.
– Большоя спасибо, Леандро, и всем участникам нашего проекта. – Я ушёл с радостью.
Стал готовить писмо в посольство Российской Федерации, съездил в Буенос-Айрес, зашёл к Надежде Петровне. Она грамотна, я её попросил набрать ето писмо, она грамотно ето сделала.
Я пошёл в посольство Российской Федерации. Зашёл, у меня охрана спрашивает:
– По какому делу?
– Вот писмо от имени староверов русских с Неукена послу Российской Федерации.
– Подожди.
Я жду. Выходит молодая девушка:
– Что нужно?
– Мы с Неукена, за тысяча двести километров. Вот обращаемся к русскому посольству с просьбой о ходатайстве на выделение земли под деревню и сельское хозяйство. Нужно только писмо на нашего губернатора.
– Хорошо, я передам послу.
– Девушка, пожалуйста, постарайтесь, мы сидим без земли, скитаемся по арендам.
– Да, мы передадим вашу просьбу.
– Ну, большоя вам спасибо, и за ваше время.
Я вышел, но мне уже не верится, думаю, ничего не будет, ето не Европа, а дурдом.
Я вернулся, долго ждали, но нихто не звонил.
Пришёл урожай, стали возить по магазинам – никому не надо. Мне зло взяло: снова ета же песня, что было раньше. Дети сказали: «Нет, мы пойдём по домам», и стали возить по домам, народ стал брать с радостью, что свежа и дёшево, вот и заработки. Как съездют – двести – триста долларов, ето уже хорошо, но всё не продать.
Я решил поехать в Ринкон-де-лос-Саусес, там сорок тысяч население, всё нефтяники, заработки там высокия, мне дали контакт, к кому обратиться. Приезжаю в Ринкон, иду на адрес. Вот адрес, и что я вижу: совет мунисипалитетской. Захожу, спрашиваю про Фабиан Ранинкео, он вышел, я представился, хто и откуда и зачем.
– Да, мне уже сообчили, и ето для нас очень важно, – и повёл меня в коммерческий отдел, познакомил меня с начальником коммерсыи.
Женчина угодила добрая, она выслушала меня, одобрила:
– Да, нам ето нужно, что вы сами ростите, здесь не все нефтяники и не все хорошо зарабатывают.
Я попросил открыть рынок, Бетияна Пералто сказала:
– Здесь рынку никогда не было, и не знаю, разрешат, нет, но я постараюсь выяснить. Вот мой номер, позвони завтре, но я думаю, проблемы не будет. Когда думаете открыть?
– Как толькя скажете, да сразу.
– Хорошо, ето решим.
– Бетияна, большая тебе благодарность.
– Да
– О прости, есть за что. – Она смеётся.
Вася всё удивлятся:
– Ето чудо, все таки ласковы, обчительны, весёлы, у них всё всегда хорошо.
– Сиеста у них с 13:00 до 17:00, мы всегда говорим: «Аргентина спит, им всё хорошо». Вот мы и привыкли быть ласковыми, как оне, да ишо закон Божий требоват с нас быть такими.
Звоню на другой день Бетияне и спрашиваю:
– Что, как?
– Да, можете приезжать и начинать работать.
– Ну, спасибо, Бетияна.
А вот и Алексей приехал в гости с Аляске, с США – ето сюрприз, на арендованной машине.
Мы готовили веток тополёвых для крыши, дело было в четверик, наняли грузовик, всё загрузили и отправили в Ринкон. Утром рано попросили Алексея, чтобы свозил нас в Ринкон. В семь часов утра уже были в Ринконе и давай строить крышу прохладну, семь на двенадцать метров. Участок был близко возле центра, и ето недвижимость нашего будущаго бухгалтера, он уступил временно для нас. Ето хороший шанс. Мы к вечеру построили хороший магазин летняй, крыша – каркас из круглышей тополёвых, а стены – решётка железна и прохладна сетка зелёного свету, ето выглядело очень красиво. К 22:00 всё было готово. Но народу собралось сэла куща [533] : что ето такоя, непонятно, приехали бородачи и за день построили непонятно что, то ли секта кака-то, то ли танцы-манцы. Хто-то насмелился и спросил:
533
Целая куча.
– Что ето такоя и хто вы?
Мы поняли, в чём дело, и я во услышание всем сказал:
– Мы продукторы [534] из Аньелё, ето будет рынок – овощи и фрукта, свежа и дёшево для вас, милыя граждане.
Все захлопали в ладошки и закричали:
– Мы ваши будем клиенты!
– Спасибо. А мы русски християни, под кличкой староверы.
– А когда откроете?
– В понедельник вечером.
– Но будем ждать.
– Спасибо вам, милыя граждане. – И мы уехали домой. Вот уже клиенты готовы.
534
Производители, исп. productor.
В понедельник утром рано готовим овощи, Андриян арендовал грузовик и уехал в Неукен на оптовый рынок за фруктами, к полдням он уже привёз фрукту. Загрузили всю овощь и отправились в Ринкон, Аньелё – Ринкон сто сорок километров. В 19:00 приезжаем в Ринкон, стали сгружать, народ пошёл цела очередь, мы их попросили: «Пожалуйста, подождите», сгрузили, и начала продажа. Нас было троя: я, Андриян и Софоний. До двух часов ночи мы продавали, потом всё затихло, мы больше половина продали, но устали. Я послал Андрияна снова на рынок и домой сообчил, чтобы готовили больше овощей, заказал Васю, так что Никиту придётся развёртываться с мамой и с рабочими.