Повесть о Морфи

Загорянский Евгений Александрович

Пол поцеловал Эллен и двинулся по дорожке им навстречу.

За эту зиму он не раз играл в шахматы с дедом, дядей Эрнестом, судьей Миком и другими любителями Нового Орлеана.

Пол легко обыгрывал их всех, но с мсье Руссо он еще не играл ни разу. Руссо подолгу жил в Париже, он играл в кафе «Де ля Режанс» со всеми знаменитыми мастерами.

«Неужели они уговорили его сыграть со мной?» – радостно думал Пол, приближаясь к идущим. Он видел уже, что дядя Эрнест возбужден и весел: это было ясно по тому, какие удивительные курбеты проделывала

тросточка в его руках.

– Эй, Пол! – закричал дядя Эрнест. – Завтра ты едешь со мной в город!

Пол подошел к нему вплотную.

– Не думаю, чтобы папа отпустил меня, дядя Эрнест, – грустно сказал он. – Мне скоро уезжать в колледж, и надо очень много заниматься. Нет, папа ни за что меня не отпустит.

– Ерунда, отпустит! Не может он не отпустить! – вспыхнул Эрнест.

– Приехал знаменитый шахматист, Пол, – мягко усмехнулся дедушка ле Карпантье. – И эти джентльмены мечтают свести тебя с ним. Но, конечно, решающее слово принадлежит Алонзо Майклу.

Дедушка ле Карпантье уважал зятя, но называл его не иначе, как полным именем. Глаза Пола засверкали любопытством.

– Как зовут этого шахматиста, дядя Эрнест?

– Его зовут Иоганн Левенталь, – ответил вместо Эрнеста кругленький и чернобородый Эжен Руссо. – И учтите, мастер Пол, что он один из сильнейших шахматистов нашего времени.

– А кто он по национальности?

– Он венгр, но живет постоянно в Лондоне.

– Он сбежал из Венгрии в позапрошлом году, после подавления революции, – вставил дед.

– Он известный игрок, Пол, – серьезно сказал дядя Эрнест. – И все же… Все же, тебе надо сыграть с ним!

Эрнест умолк. Зачем говорить, что и он и другие любители держат за Пола крупные пари! Он знает Пола, Пол и без этого будет играть изо всех сил.

– Словом, Пол, дело идет о спортивной чести нашего города и всего штата. Я ручаюсь головой, что папа отпустит тебя. Мы его дождемся и поговорим с ним все трое.

Они прошли в дом, а Пол направился на конюшню. В день своего тринадцатилетия он обрел новое, драгоценное право – право выезжать верхом, не спрашивая у родителей разрешения.

Он выехал из ворот усадьбы и оглянулся: дорога была пустынна. Вперед! Панчо недовольно фыркнул и перешел на тряскую рысь, выворачивавшую душу. Подпрыгивая в седле, Пол думал о завтрашнем дне, и сердце его замирало.

Он будет играть с европейским маэстро, одним из тех, кого знают все. Его партии печатаются в журналах и книгах. Наверное, это человек огромного роста, красивый, добрый и веселый. Счастливец, он ездит по всему миру, и весь мир лежит у его ног. Интересно, носит он лавровый венок, как триумфаторы и победители олимпийских игр? Никогда в жизни не видел Пол венгров, он только читал, что они любят плясать и играть на скрипке.

Подумать только, он приехал из Европы, он пересек Атлантический океан!

Быть может, и он, мистер Пол Морфи, со временем станет таким?.. Вот он – мистер Пол Чарлз Морфи, чемпион Соединенных Штатов. Он едет на

огромном пароходе (не таком, что ходят по Миссисипи, а в десять раз больше!) в далекую волшебную Европу – во Францию, Англию, Германию… Он встречается с европейскими чемпионами – и побивает их всех…

Хитрый Панчо давно плелся шагом, но Пол не замечал этого.

…Вот он, чемпион мира, возвращается в Америку и высаживается в Нью-Йорке… Нет, он лучше приедет прямо домой. На пристани Нового Орлеана его встречает огромная толпа, и все кричат хором: «Трижды ура чемпиону мира!» А в толпе – папа, мама, Эллен и… и, конечно, Мэй! И вот Пол спускается на пристань, подходит к ней и говорит: «Я сделал это для вас, мисс Мэй!»

Пол очнулся. Панчо деловито жевал клевер на самой середине поля. Пол дернул поводья.

Панчо выскочил на дорогу и поскакал мелким галопом, тряся ушами и отфыркиваясь. Пол подгонял, лицо его горело. Проскакав с милю, он перевел пони на рысь и свернул на полузаросшую тропинку. Вокруг зашумел лес. Тропинка, упругая от опавшей хвои, извивалась между зарослями кустов. Пол выехал на полянку и огляделся. Да, здесь… Он соскочил с седла и зацепил поводья за сучок.

Белка перелетела на дерево перед ним, красноголовый дятел перестал долбить и побежал вверх по стволу.

За густым орешником стоял дуплистый старый бук. Верхушка его, разбитая когда-то молнией, торчала острым почерневшим изломом. Пол подошел и сунул руку в дупло. Он шарил в почтовом ящике дрожащими пальцами и вдруг вытащил увядающую белую розу с наколотой запиской. Пол развернул бумажку и прочел аккуратную строчку: «Желаю успеха, Ваш друг Мэй».

Она знала! Пол высоко подпрыгнул, подбежал к Панчо и обнял его.

– Панчо, она знает о завтрашнем дне! Знает и желает мне успеха!

Пони потянулся к розе губами, но получил щелчок в нос и отвернулся. И без щелчка он знал, что это растение с неприятным запахом несъедобно.

Пол опустил в дупло маленький конверт и постоял минуту, гладя рукой шершавую кору. Потом он вздохнул, вскочил в седло и поскакал домой.

* * *

Дядя Эрнест оказался прав.

Папа не только не возражал, но и сам решил поехать с ними. И вот они катили все трое по широкой дороге, и Пол сидел не на своей скамеечке, а на сиденье вместе со взрослыми.

Причесанный и бледный, он казался совсем маленьким.

Эрнест молчал. Судья озабоченно хмурился и говорил о колледже.

– Там самая большая программа по истории, Пол, и тебя непременно спросят про «Анабазис». Ты еще помнишь, что такое «Анабазис»?

– Помню, папа. Это рассказ об отступлении десяти тысяч эллинов через Малую Азию, написанный Ксенофонтом, его участником.

– Так. А что ты знаешь о пунических войнах?

– Пунических войн было три…

– Не надо, Алонзо, – тихо перебил Эрнест. – Не мешай ему собраться с мыслями.