Повесть о Сарыкейнек и Валехе
Шрифт:
– Ну что?
– спросил Сарвар, когда мы обменялись приветствиями.
– Как дела? Скоро тебя отпустят?
– Отпустят, говоришь? .. Мне тут подстроили такую ловушку, что я аж рот раскрыл! Тот крестьянин, которого я защитил, помнишь?.. Представляешь, теперь свидетельствует. .. против меня!
– Ну?!
– вспыхнул Придира Зейнал.
– Да за такое я бы ему тут же по шее накостылял... Каков подлец!
– А что следователь?
– взяла меня за руку Сарыкейнек, тревожно глядя мне в лицо.
– Неужели он не почувствовал, что тут нечисто?
– По-моему, почувствовал, - ответил я.
– Следователь вроде неплохой...
–
– Не повезло в том, что ты столкнулся с Меджидовым. . . Слово Меджидова в этих местах - закон!
– Но ведь Валех не виноват!
– воскликнула Сарыкейнек.
– Все равно.
– Да не переживай ты, - успокоил ее Сарвар.
– Разберутся. Не здесь, так в Баку. Законы у нас равно распространяются на всех, в том числе и на сынка Меджидова.
Когда я попрощался с ребятами, с Сарыкейнек и мы вышли с сержантом-конвоиром на улицу, кого бы, вы думали, я встретил? Того самого коротконогого мужчину с наглыми глазками, директора мясокомбината, который .охотился на машине за джейранами. Столкнувшись со мной, тот смешался, но, увидя, что я иду в сопровождении милиционера, ухмыльнулся.
– О, какая встреча!
– воскликнул он. И обратился к сержанту: - Эй, Джумуш, куда ведешь этого хулигана? Опять он что-нибудь натворил?
Сержант не ответил, только бросил удивленный взгляд сначала на коротконогого мужчину, потом на меня. Но меня взорвало.
– За "хулигана" ты мне ответишь, - отрезал я и решительно шагнул на него.
– А ну, прочь с дороги! А то снова окажешься в канаве. . .
Он живо отскочил, погрозил мне кулаком и юркнул в здание прокуратуры.
Мы продолжили путь.
– Откуда этот человек знает тебя, приятель?
– спросил у меня, сержант.
– Так, было дело, - уклонился я от ответа; честно говоря, мне не хотелось пускаться в объяснения.
– Смотри, - предупредил сержант, - этот человек - близкий друг прокурора, вместе на охоту ездят.
Сержант, судя по всему, был хороший парень и искренне хотел мне помочь. Но у меня на душе кошки скребли - нет, я не раскаивался в том, что вмешался в драку, и тем более не боялся за себя. Просто. . . Просто как-то ужасно глупо все обернулось - эта драка, этот арест. Я представлял себе, как переживает теперь Сарыкейнек, как она плачет по ночам. . . Эх! Нет, сейчас я не был настроен откровенничать и вести душеспасительные разговоры. Даже с Сарваром, окажись он рядом со мной, не то что с конвоировавшим меня милиционером.
Злость разбирала меня. Я вспомнил Меджидова с его масленой улыбкой и манерами человека, который облагодетельствовал всех вокруг - не только односельчан, но и нас, шоферов, хотя мы, причем добровольно, приехали к нему в совхоз, и не мы ему, а он был нам обязан. .. Вспоминал его худосочного сынка, как глазел он на Сарыкейнек на свадьбе и как петушился потом на дороге... вспоминал любителя джейраньего мяса... Э-эх! Что говорить. Скверно у меня было на душе!
Сарыкейнек
Второй день хожу сама не своя. Неужели это серьезно? Неужели не могут понять сразу - Валех не виноват?! Ведь это же так очевидно! Не мог такой парень, как Валех, ни за что избить человека.
А каков подлец этот Ровшан! Изобразить все так, будто между мной и им что-то есть, будто мы чуть ли не влюблены друг в друга. . . Жаль, ах как жаль, что я только одну оплеуху отвесила ему в тот день! Надо было
После того как Валеха увели в тюрьму, мы тут же, во дворе прокуратуры, сели и стали думать, как быть. Ничего путного в голову не шло.
– Вот что, ребята. Так дело не пойдет, - сказал Сар-вар.
– Лучше посоветуемся с Джамал-муаллимом.
На том и порешили.
Внимательно выслушав нас, Джамал-муаллим произнес:
– Я верю вам, Валех горяч. Но он никогда не обидит никого незаслуженно. Вот только, - Джамал-муаллим запнулся, - товарищ Меджидов здесь такой человек, что. . .
– Он не договорил.
– Что же нам теперь, ноги ему целовать?!
– вспылил Зейнал.
– По примеру работников его совхоза. Уж не для того ли вы послали нас в совхоз?
Джамал-муаллим помолчал некоторое время в раздумье.
– Ладно, - сказал он наконец.
– Раз такое дело, съезжу я в совхоз, поговорю с самим Меджидовым. В открытую. Посмотрим, что он мне скажет... Думаю, это наиболее реальный путь уладить дело.
На другой день после работы вчетвером мы поджидали Джамал-муаллима возле дороги, ведущей в совхоз. Ребята беспрерывно курили, я тоже, понятное дело, нервничала. Слова Джамал-муаллима вселили в нас надежду. А что, если и вправду удастся быстро уладить дело?! Быть может, товарищ Меджидов и не знает обо всем, - может, все это устроил его сынок сам, без его ведома?!
И вот машина Джамал-муаллима остановилась возле нас. Джамал-муаллим вышел из машины, со злостью захлопнул дверцу. Никогда мы не видели его таким раздраженным.
– Зря я поехал к нему на поклон, ребята. Зря!
– сказал он резко. Закурив сигарету, он глубоко затянулся и уже спокойнее продолжил: - Значит, приезжаю, захожу в дирекцию. Говорят, нету товарища Меджидова и не будет. Болен. Не возвращаться же назад. Ладно, думаю, навещу больного. Еду к нему домой, вижу сидит он как ни в чем не бывало на балконе с какими-то людьми. Пьют шампанское.
– Ничего себе больной, - рассмеялся Эльдар.
– Ну, увидя меня, встал, пригласил за стол. Я поблагодарил, сказал, что не пью. Отвёл его в сторону, рассказал все, как есть. И что же он мне ответил, как вы думаете? Знаю, говорит, про все. Сынок зарвался, и я бы мог дать затрещину, посадить на место - иной раз это полезно. Но...
– тут Джамал-муаллим сделал паузу и глубоко затянулся, словно бы успокаивая сам себя.
– Но, говорит, дело получило огласку. Этот сукин сын Муса раззвонил на все село: молодой шофер, мальчишка, отлупил сына товарища Меджидова. Да еще обругал - и его самого, и его отца. Так вот, могу ли я, спрашивает у меня Меджидов, это дело теперь так оставить? Разве, говорит, люди будут после этого со мной считаться, если я не накажу этого шофера-выскочку?! Смогу ли я, говорит, выполнять после этого государственный план и высокие социалистические обязательства?! И пошел, и поехал. Ударился в демагогию... Ну, тут я его прервал. Говорю: ладно, бог с ним, с планом, не в нем сейчас дело. А дело в том, говорю, что шофер не виноват, а ему грозит тюрьма. Несправедливо же это. Говорю и вижу - Меджидов смотрит на меня, как на неразумное дитя. И вдруг... начинает хохотать. Я, говорит, думал о тебе как о дельном руководителе. Сказал все откровенно - как начальник начальнику. А ты, оказывается, о шофере печешься! Да какое мне дело до него? Плевать я хотел на этого шофера! .. Есть свидетель, есть доказательства. Словом, сколько я ни убеждал его, ничего не вышло.