Повесть о Сарыкейнек и Валехе
Шрифт:
Дорожные впечатления несколько отвлекли меня от тревожных мыслей.
Когда с чаепитием было покончено, я отобрала у тетушки Джейран стаканы и стала мыть.
– Не могу сидеть без дела, - объяснила я.
– Это хорошо..,
И полотенца, и стаканы, и чайники для заварки - все у тетушки Джейран блестело чистотой, было лишено той дорожной неряшливости, которая, увы, так часто сопровождает нас в пути. И сама тетушка Джейран была опрятной, по-домашнему уютной...
А потом мы сидели рядом на полке, подобрав ноги и накрывшись одеялом. Я рассказала все как есть. Показала коллективное письмо рабочих стройки, характеристику Валеха.
–
– Вон ведь как бывает... Бедненькая, столько ты перетерпела!
– Эта добрая женщина чем-то напомнила мне Гюллюбеим-халу.
В ответ на мою откровенность тетушка Джейран рассказала о себе.
Жизнь у нее сложилась несладко. Вышла замуж по любви, и муж ее вроде бы любил. Но через два года после женитьбы ушел к другой женщине.
Меня поразило то, что тетушка Джейран вспоминает о нем без злости, даже хвалит:
– Золотой парень. Хорошо пел. А на заводе на него просто молились. Слесарь высшего разряда...
– Больше не пробовали выйти замуж?
– Пробовала, - вздохнула тетушка Джейран.
– Через четыре года. Но неудачно. Поняла я: после Джавада - так звали моего мужа - мне никто не будет мил. Поняла я это и угомонилась. В народе говорят: коли первая стрела попала в камень, вторая обязательно пролетит мимо...
Тетушка Джейран закурила папироску - она много курила.
– Терпеть не могу лицемерия, лжи, - продолжила она, затянувшись.
– Надо честным быть. И прежде всего- с самим собой!.. Да. Я красивая была. Ко мне сватались. Но я сказала себе: хватит. В мои годы бабье счастье искать все равно что счастье терять... Живу, работаю. .. Вырастила дочку. Выучила ее, слава богу.
– Где она сейчас?
– В Дашкесане живет. Преподает английский язык в школе. Муж - горный инженер. Сынишка у них родился,- женщина довольно улыбнулась.
– Так-то. Второй год как я бабушка...
После ужина тетушка Джейран сказала мне:
– Ты ложись. Тебе предстоит трудный день. А мне спать нельзя. Я тут сидя прикорну, - и она устроилась у меня в ногах.
"Если первая стрела попала в камень..." Мне никогда даже в голову не приходило, что мы с Валехом можем расстаться. Но если, не приведи бог, случится такое, то... Нет, Валех стал частицей меня самой, частицей моей жизни. И в эту жизнь для посторонних вход заказан... У нас с Валехом ничего не было - ни квартиры, ни мебели, все наши вещи уместились бы в одном чемодане. Но мы никогда не чувствовали себя бедняками, нет,. Мы были самыми богатыми людьми на земле, потому что наши сердца принадлежали друг другу. А есть ли на свете что дороже любящего сердца?
Проведенные с Валехом дни мне казались теперь сном. Неужели они не вернутся больше? Я думала об этом со страхом. И мне больше всего на свете хотелось посидеть с Валехом, обнявшись, у догорающего костра под скалой Амира. И мечталось, что мы с Валехом свободны, как прежде. Свободны! Свободны!.. Как те лесные птицы, которые вились над нами, когда мы шли после окончания работы к реке, к нашей милой скале... Имей мы крылья как те птицы, улетели бы теперь куда-нибудь подальше. В дикий лес, на отвесные скалы, похожие на древние крепости, за которыми наши предки скрывались от врага... Там бы мы скрылись от Меджидова, и этот мерзавец не смог бы засадить Валеха за решетку.
"Три года, три года", - в такт постукиванию колес звучало у меня в ушах. Будто кто-то твердил это с механическим упорством.
"Три года. Три года"...
Ох, как душно, я уснуть не могу.
В окруженье врагов я вздохнуть не могу.
Тяжесть ржавых оков я стряхнуть не могу.
Ты на помощь ко мне подоспей, мой Наби,
И тюремные стены разбей, мой Наби.
А колеса все стучали. За окном время от времени мелькали огни пустых в этот поздний час станций и полустанков; в открытую дверь доносились голоса пассажиров- сходящих и только что севших, спешащих по своим делам по узкому тряскому вагонному коридору. Холодные огни, никому не светящие во мраке ночи в этот поздний час, когда все спят. Холодные голоса. Посторонних, чужих людей, роняющих, проходя, какие-то нелепые отрывистые фразы. Где ты теперь, Валех? Спишь или, как я сейчас, видишь горящий где-то попусту в ночи холодный свет, слышишь чужие голоса?! Если спишь, то спи, Валех... Спи, родной! Вот я приеду, свидимся, я постараюсь тебя отогреть своим взглядом, своим голосом. Не думай, что ты одинок. Слава богу, у тебя есть я. Есть Сарвар. Есть Зейнал. Есть Эльдар. Есть... Многие, очень многие ребята просили тебе кланяться и передают гостинцы. Хотя мы с тобой и сироты, нет у нас с тобой никого из родных на всем белом свете, мы не одиноки. Спи, Валех! Пусть все неприятное - тяжкие думы, подавленное настроение - перейдут от тебя ко мне. Я выдержу. Не думай, что я слабая. Я постараюсь спасти тебя, защитить. Я смогу! Я добьюсь своего, не думай!.. Есть на этом свете справедливость. Надо не отчаиваться, бороться за нее. Надо верить...
Когда поезд прибыл в Баку и я, горячо поблагодарив тетушку Джейран за все, собралась сходить, та спросила:
– А есть ли у тебя, дочка, где остановиться? Если нет, можешь остановиться у меня.
Я заверила ее, что она напрасно беспокоится, еще раз поблагодарила, но она на всякий случай дала мне свой адрес, просила, даже если все будет в порядке, обязательно зайти к ней и рассказать, как там у Валеха дела.
– Большое спасибо, непременно навещу вас!
– сказала я.
– Я буду ждать. Не грусти, все уладится, - успокоила меня добрая женщина.
Несколько приободрившись, я села в такси, назвала -шоферу гостиницу "Азербайджан". Когда мы бывали с Валехом в Баку, останавливались именно в этой гостинице. Как мне казалось, без особых трудностей. Но на этот раз...
– Мест нет, - не поднимая головы, сказала дежурная.
– Но я, знаете ли... Я из дальнего района. Приехала по делу своего жениха, которого... Словом...
– Я несколько растерялась и теперь, задним числом, поняла, насколько предусмотрительной была тетушка Джейран, интересуясь, где я остановлюсь. Я пробовала что-то еще сказать, чтобы женщина за стойкой вникла в мое положение. Но та грубо оборвала меня:
– Ты что, человеческого языка не понимаешь? Сказано: мест нет.
И тут я увидела, как сидевший неподалеку в мягком кресле, очевидно поджидавший кого-то, пожилой мужчина поднялся и решительно подошел к стойке.
– А ну, устрой эту девушку, любезная!
– Мест нет!
– механически повторила дежурная, не поднимая головы.
– Мест нет?
– спокойно переспросил мужчина.
– - В таком случае почему же вы только что устроили мужчину в шляпе? Не потому ли, что он передал вам кое-что в паспорте?