Повесть об уголовном розыске [Рожденная революцией]
Шрифт:
Привели Магницкого. Коля усадил его в кресло у стола и сел напротив.
— Иван Карлович, — мягко начал Коля. — Мы теперь с вами почти — сотрудники. Поэтому не нужно называть меня «гражданин начальник». Меня зовут Николай Федорович. Понятно, да?
— Вполне, гражданин… Николай Федорович.
— Курите, — Коля подвинул Магницкому его собственный кожаный портсигар. Магницкий чиркнул спичкой, неторопливо, со вкусом затянулся.
— Значит, так: я все продумал, я иду в Столешников, вы идете за мной. Я беру товар, остальное —
— Вы знаете, откуда у них этот товар? — поинтересовался Коля.
— Нашакалили по сумочкам, с людей поснимали, — пожал плечами Магницкий. — Это же бандиты — известное дело.
— И вы так спокойно об этом говорите?
— Э-э-э, гражданин… Николай Федорович. Я — деловой человек. В конце концов, те червонцы, которые вам выдают в вашей финчасти двадцатого числа, тоже вполне могли побывать в руках громил. Ну и что же? Вы их не возьмете? Ерунда! Деньги не пахнут!
— Все, что они собираются вам предложить, — они взяли в магазине Ювелирторга. Убили сторожа и постороннего гражданина. Так что есть разница, Иван Карлович.
Магницкий погасил папиросу.
— Хорошо. Что я должен делать?
— Скажете им так: «Сам я не располагаю достаточной суммой, но есть крупный человек, Николай Федорович Кондратьев, ручаюсь за него, как за себя. Он возьмет все и заплатит наличными».
— Может быть, изменим имя? — предложил Магницкий.
— А зачем? У них не будет времени проверять. А главное — вы не собьетесь. И я не собьюсь. Так как?
— Замётано. Можем двигаться, Николай Федорович?
— Можем, Иван Карлович, — улыбнулся Коля. — Еще минуту. А вы пока посидите в коридоре.
— Без конвоя? — удивился Магницкий.
— Мы же с вами порядочные люди, — сказал Коля с едва заметной усмешкой. — Я иду вслед за вами.
Магницкий вышел из кабинета. Коля снял трубку телефона, набрал номер:
— Кондратьев говорит. Как мой ботинок?
— Через пару часов все будет ясно, — ответил эксперт.
— Жаль, — Коля вздохнул. — Но у меня нет этой пары часов. Позвоните, если что, Кондакову. — Коля нажал рычаг и снова набрал номер. В трубке послышался голос Маши. Несколько секунд Коля вслушивался, улыбаясь каким-то своим мыслям, потом осторожно положил трубку на рычаг. Открыл сейф, проверил «ТТ» и сунул его в боковой карман. Маленький браунинг — подарок Никифорова укрепил на резинке в рукаве. Поднял руки, проверяя, как поведет себя пистолет. Браунинг спрятался где-то у локтя. Коля резко опустил руку, и пистолет послушно лег в ладонь.
Вошел Виктор и молча положил на стол десять плотно заделанных в банковскую упаковку денежных пачек.
— Сверху — сторублевки, а под ними — бумага. Настоящая, с Гознака. Слушай. А если они раскроют хотя бы одну пачку?
— Не раскроют. — Коля подмигнул. — Все будет ком иль фо. Ты мне вот что скажи. Вещи практически можно вынести за один час шестнадцать минут и четыре секунды. Их вынесли за тридцать пять минут. Вывод?
— Кто-то из своих
— Значит, кто-то из работников магазина — участник банды, — предположил Коля. — Выходит, он и убил сторожа. Тот его знал и подпустил. Потом этот тип взял ружье и пристрелил Агеева — испачкал белые ботинки в крови сторожа или Агеева и выбросил их.
— Смирнов? — не очень уверенно произнес Виктор. — Сам директор?
— Попробуем доказать, что Хасанов принес именно его ботинок, — сказал Коля. — Главное, чья кровь на этом ботинке. У меня был однажды похожий случай. Провели экспертизу, а кровь оказалась самого подозреваемого. Порезался.
— Ты веришь Магницкому? — вдруг спросил Виктор.
— Должен верить, скажем так, — спокойно ответил Коля. — Иначе зачем идти? На верную гибель?
— Риск все равно девяносто девять и девять, — сказал Виктор.
— У меня преимущество, — улыбнулся Коля. — Я готов к встрече со Смирновым, если это Смирнов. А он — не готов.
— А как ты объяснишь свое появление?
— Никак, — Коля снова улыбнулся. — Предложу добровольно сдаться и вернуть вещи.
— А он в тебя из маузера. Риск почти сто.
— Маше не проболтайся, — сказал Коля сурово. — И не читай, пожалуйста, отходную. Будь начеку — в случае чего выручишь.
…Коля и Магницкий подошли к мастерской Хвылина ровно без одной минуты два. На потертой двери с треснувшим стеклом была пришпилена кнопками рукописная вывеска: «Срочный ремонт часов всех систем». Вошли. Магницкий увидел за стойкой красивую девушку лет двадцати и расплылся в улыбке.
— Откуда в этом, так сказать, захолустье такой ангел?
— Что у вас? — хмуро спросила девушка. — Я уже закрываю.
— Нам нужен Хвылин, — вмешался Коля.
— Нам? — удивилась девушка. — Вы что-то путаете, гражданин, извините, я ухожу…
— Ну, мне, мне, — влез в разговор Магницкий. — Я не мог предупредить — этот человек со мной. Я Магницкий, из Питера.
— Дайте записку, — сказала она, подозрительно взглядывая в лицо Коли.
«Боже мой, — думал Коля почти с отчаянием. — Как же это несправедливо получается: такая девчонка славная — и матерая хищница. Вот тебе и Ломброзо!» — Коля даже улыбнулся.
Девушка прочитала записку и хотела ее сжечь, но в тот момент, когда она подняла листок к вспыхнувшей спичке, Коля выхватил записку и спрятал в карман.
— У вас, может, инфаркт через десять секунд будет, — сказал он зло и безжалостно. — А кто же примет нас и кто нам поверит без этой бумажки?
Девушка вздрогнула, словно от удара, и Колю вдруг резанула острая жалость. «Не надо бы ей этого говорить, — подумал он. — А с другой стороны, — как иначе сохранить записку-улику? А-а. Сама, в конце концов, виновата».