Повесть палёных лет
Шрифт:
Позже они договорились о том, что Люба будет приглядывать за бабушкой по вечерам и оставаться у неё до утра. Так у Любы началась тревожная жизнь, заполненная другими заботами, где для ласкового вохра Славика и переживаниям по нему места почти не осталось.
Теперь, после больницы, на квартире за Кузьминичной с утра до вечера ухаживала тётя Валя, а с вечера до утра с бабушкой оставалась Люба.
Незаметно полетели однообразные и уже ни такие беззаботные, как прежде, дни и вечера.
Кузьминична, продолжая болеть, говорила мало и неохотно, но жизнью Любы интересовалась.
– Как с работой… нравится? – спрашивала она внучку.
– Нравится… ничего, – тихо отвечала Люба, вздыхая, – работать можно…
– А как с учёбой, Любаня? – кряхтела, ворочаясь в постели, Кузьминична. – Ничего… ещё ничего не надумала?
Любино личико становилось напряженным и она, продолжая вздыхать, говорила:
– Я, ба, наверное… Я, наверное, в иняз через год пойду.
– В иняз? – будто переспрашивая, произносила Кузьминична. – Иняз… Это ж, Любаня, иностранные языки, так что ль?!
– Да, – печальным голосом отвечала Люба.
– Интересно… – словно спрашивая себя, проговорила бабушка, а затем добавила с едва заметной лукавинкой в оживших глазах: – Замуж… замуж, небось, за… за иностранца
– Да, нет… – отвечала Люба, улыбаясь. – Щас, ба, без языков нельзя – глобализация… А с ними жить проще.
Они обе умолкали, и Кузьминична, спустя время, задумчиво говорила, будто рассуждая вслух:
– Проще… Жить проще… Простой жизни, Любаня, не бывает – тут не рай… Простой жизни нет.
И бабушка была права, особенно, когда Любаня стала подмечать в себе пока ещё не слишком заметные изменения, происходящие с её женским организмом. Она встревожилась и позвонила Славику, но телефон симпатичного вохра не отвечал.
Устав от бесплодных звонков, Люба уже собралась что-нибудь разузнать про него в отделе кадров, но в самый последний момент передумала… А вот перебраться на постоянное жительство из квартиры родителей матери к больной бабушке решилась – и против этого никто не возражал.
9
Этот шаг был необходим и выглядел, в общем-то, закономерным, поскольку каждый вечер после работы Люба приходила к бабушке. Ухаживая за ней, оставалась ночевать, чтоб на следующее утро снова отправиться на работу и, по сути, уже проживала в квартире больной бабушки. К тому же Люба хотела, чтобы родители матери как можно дольше не ведали об изменениях, неумолимо происходящих с ней. И теперь, перебравшись жить в квартиру Кузьминичны, Люба полностью исчезла из-под их присмотра.
Конец ознакомительного фрагмента.