Поводок для пилигрима
Шрифт:
Путаясь в кружевах, Итта сняла амулет джани. Не положила и не бросила. Он так и остался зажатым в её руке.
Так просто? продолжал я.
Мне хотелось, что бы она расплакалась. Навзрыд и горько. Как плачут обманувшиеся женщины, подставляя свое сердце под последний удар безысходности. Когда от их безутешных слез приходит осознание ненужности собственной правоты. Заплачь она и мне было бы проще расплеваться с прошлым и начать все сначала. С этого дня, с этой самой минуты, здесь и сейчас. Начать и не оглядываться на прожитое.
Она не заплакала. Во всяком
Опять вышел на террасу, по привычке взобрался на искрошенный зубец. Печет ласковое солнце, обдувает ветерок… Что тебе надо? Можешь хоть сам себе сказать?… Могу… И???…
Достал кольцо, подержал на ладони и бросил вниз. Маленький всплеск завершил падение серебряной лилии в воды озера Рош. Жертвоприношение. Прошлому. Такое бывает?
Срок пришел и я уезжал. Один. Итта пряталась в комнатах. Ли уехал днем раньше. Слугам, Гелчу и Иохиму приказал не путаться под ногами и не торчать на стенах замка.
Караульный приспустил флаг и выдул в горн Герой, Смелей! За спиной клацая цепью опустилась решетка и закрылись ворота. Пока не пропаду из виду, замок будет в глухой обороне от всего мира. Не въехать, не выехать ни кто не сможет.
Спустился в Лидж, доехал до Йонге. Старуха собирала перец, бережно укладывая плоды в корзинку. Она впервые сделал вид что не замечает меня.
Прощай Йонге, произнес я, придержав лошадь.
Старуха сердито глянула.
Не здоровались незачем и прощаться.
Тогда здравствуй и прощай.
Бабка тяжело вздохнула. Сердитость её уступила место светлой мудрости. Морщинки у глаз смягчились.
Ведь я ей тогда ничего про обручение не говорила. Она сама согласилась.
И я согласился. Сам…
Йонге осенила меня хитрым оберегающим знаком.
До свидания мессир Вирхофф. Воюйте, коли приспело… Мы подождем, и повторила, устало улыбнувшись. Подождем.
Я тоже улыбнулся. Готов поклясться улыбочка получилась жалкая. Не уехав, хотелось вернутся. Очень…
Часть третья. Исполнение желаний
Бумбара, чуфара, скорики, морики, турабо, фурабо…
,Волшебник Изумрудного города"
На лице Наблюдавшего проявилось нарастающее напряжение. В уголках глаз собрались хитрые, едва заметные морщинки. Близился финал истории… Финал, который давно подготовлен.
1
Базарная площадь безлюдна. И не только площадь. Аил замер в настороженном ожидании. Между пустых прилавков, навесов и разбросанных корзин танцует пыльный вихрь, увлекая в кружение листья, сухие ветки и колючий шар перекати-поле. Запоздало хлопает закрываемый ставень.
Затаились, шипит Бюдд. Рука малагарца нервно тискает рукоять тяжелого палаша. Ворона каркнет и он с испугу сорвется в атаку. Таких за моей спиной из двух сотен половина.
Наблюдаю и молчу. На крыше крайнего дома мелькает силуэт. Лучник? Отсюда не различишь…
У опрокинутого в спешке ларя воробьи дружно клюют просыпанное зерно. Пятнистый кот в нерешительности смотрит то на
Чего ждем? Когда стрелы ударят? донимает меня Бюдд. Он готов ввязаться в бой, лишь бы не стоять мишенью для стрелков.
Полезут в драку? Ли ровняется с Бюддом. Форэ держится чуть в стороне. Каржец спокоен и выдержан, но не беспечен.
С крыши машут рукой. Сигнал повторяет ашвин, таившийся на шерефе** минарета. Красного кирпича цилиндр с башенкой-петеком возвышается над плоскими крышами длинноногим одуванчиком.
Не полезут, коротко отвечаю я, наблюдая за зеленоватым огнем, вспыхнувшим на башенке.
Уверен? требует подтверждения Ла Брен. Он тоже видит ашвинов и на доме и на минарете. Привыкшему с варварами только воевать, ему тревожно и неуютно.
Натужно скрипнула старыми петлями калитка. Противный звук заставляет Бюдда вздрогнуть. Малагарец сильнее стиснул эфес оружия. С такими нервами надо бром пить и цигуном заниматься, а не партизанить. Ну, да не я его приглашал…
…В Артанире, городке в трех лигах от Фаубро, задержались дольше, чем расчитывал. Пришлось, ждать, пока соберется весь отряд. Первым пожаловал Ла Брен и его таскары**. Пятьдесят мечников, выделялись залихвацким видом и бесшабашным весельем, обычным для людей живущих одним днем. Затем объявились жрицы. Их привела абхая Иллири. Десять Плакальщиц и тридцать Скорбящих**, облаченных в боевые доспехи и увешанных оружием. Необычные воительницы вызвали у здешних мужичков неуместные насмешки и прилив нездоровой активности. Но после того как самого смешливого и приставучего, освежевали от плеча до копчика, охочих зубоскалить и ухаживать поубавилось. Выходка жриц меня не удивила. Удивило другое. Карающая рука принадлежала Альфи. Воспитанница ордена, при нашей нежданно-негаданной встречи, проезжая мимо меня, заставила лошадь пританцовывать.
За жрицами прибыли малагарцы. Как подозреваю гвардейские егеря, гонявшие меня по Малагару, а теперь переодетые в неприметную пехотную робу. Я долго вглядывался в их сержанта. Лицо показалось знакомым.
Мы не встречались прежде? обратился я к нему, прочитав доставленное послание от Феера.
Послание умещалось в две строки. Дон Пюрро ди Бюдд представляет интересы короны Малагара и является полномочным послом великой державы." На свободном поле листа размашистая подпись и немыслимая гербовая печать.
Нет, ответил малагарец категорично и подозрительно не дружелюбно.
Вы небыли вхожи к ди Гошенам? На приемы? Рикос омбрес, мазурки, озишко?
Нет, Бюдд плохо скрыл неприязнь ко мне. На его лице выступили капельки пота.
Позвольте не поверить, не отступался я. Ошибиться не мог, знакомые черты!
Бюдд поиграл желваками на скулах.
Мос ди Эймфгельс мой брат, признался малагарец.
Родной? подивился я.
Наши матери сестры.
И как поживает ваш драгоценный кузен? Славный малый, только ревнивый.