Поводок для пилигрима
Шрифт:
Не буду.
И опять довольное попискивание.
Сколько на себя ни любуйся, краше не станешь и на обложку журнала не попадешь. Открываю створку и высовываюсь в окно. Кусты сирени ритмично вздрагивают под, Ох, миленький! Ох, миленький!". Вот до чего доводит легковерие и уступчивость на просьбу, только один поцелуй".
Пакостное желание нарушить гармонию звуков и движения, но воздух запирает в груди. По двору, хозяин гостиницы ведет коровенку, еле переставляющую ноги. Лучше бы конечно на боку мосластого животного сделать идентификационную надпись, что сие
Это и есть обещанный гуляш? вырвалось у меня. Позавчера фрай Дитер, закатывая глаза и облизывая губы, грозился попотчевать постояльцев гуляшом по-императорски.
Ладой кличут. На развод взял, соврал застеснявшийся фрай Дитер и чуть ли не на руках унес животину в сарай.
На развод? Если только на, развод" потребителя. Спасибо, не ишака добыл.
Ладой… повторяю я за ним.
Отражает ли имя сущность? Наверно…
Метт! останавливаю собравшегося улизнуть браконьера.
Лицо Волчонка принимает извинительное выражение. А я чего? Она сама!
Капрала ко мне. Срочно.
Капрал явился минут через пять. Хмурый. Полувоенная полугражданская жизнь и белошвейка действовала на него удручающе. Белошвейка даже больше. Нижняя губа припухла и выпячена. На мочке уха следы укуса, на шее желтые пятна будущих синяков. Видимо инсценировку, Отелло" репетировали. Молился ли ты на ночь, Дездемон?*
Вызывали?
Вызывал, подтвердил я и задал ему не обязательный вопрос, полчаса назад прозвучавший из уст Вермана. Готовы?
Давно, ответил он с легким непониманием. Зачем спрашивать?
Выходим через два часа, объявил я ему. Капрал просветлел лицом. Проверим, все ли птички полетят на родимую сторонку.
Ли посмотрел с непониманием, потом полез в карман и, покопавшись, достал небольшую вещицу на шнурке.
Возьми вот… Парни медальоны своим сделали. Из последнего кувшина, распитого в Роше.
Он протянул мне оправленный в серебро глиняный осколок. На обратной стороне процарапано изображение замка и лента девиза. На лицевой, по кругу витиевато Лех фон Вирхофф, в центре отчеканенная волчья пасть, в оскаленной пасти кольцо серебряная лилия с черным жемчугом и нефритовыми листочками.
Подарок я забрал. Откуда кольцо выпытывать не стал.
За Алэном присматривай, прошу я его.
Капрал приостановился на пороге, но ни чего не сказал. А чего говорить? Глянь на парня и поймешь, что за хворь у него. Да и имя той хвори известно. Айша из клана Худжен.
Отгоняя невеселые мысли, потянулся к кружке, потом взял кувшин и выглыкал из него фортано. Дрянь вино. Не зря Верман морщился.
Кувшин, перевернув вверх дном, надел на столбик спинки кровати. Достал медальон. Маятником покачал на шнурке. Надел (старались парни!) и спрятал под одежду. Вроде готов?
Счастливо оставаться! пожелал я обжитому углу, герани и тараканом.
Из Артанира, как перед витязем на распутье три дороги. В Сурр, к цивилизации и уюту, в Фаубро, средоточию армейского бардака и к Старой границе. Витязю может и три пути, а нам один. Сворачиваем к границе. На самом выезде, на встречу попался пьяненький
Что стряслось? спрашиваю у эльфа.
Так ведро…, поясняет он и плюет еще разок. Для верности.
Зато сапог один. К легкой дороге. А пьяный? К хорошей компании, утешаю я его.
Дорога ладно, а вот парни эти, он кивает в сторону пикар, не очень…
Солидарен. Мне жрицы глянутся. И титьки больше и сзади покруглей и пошире и на физиономии посимпатичней.
Жрицы? Даааа, Иефф поправил ремень на животе.
Заброшенный шлях петляет среди сопок и выводит к Голодной Цитадели. Лет двести назад тутошний ландграф, спасая окрестных крестьян от нагрянувших варваров, согнал их за стены крепости. Благое деяние. Одного не учел. Крепость мала, народу набилось много, а в спешке забыли о припасах. Кланы предложили выпустить детей и женщин, поклявшись не тронуть их. Ландграф не поверил. Варвары не очень торопились со штурмом. Потолкались под стенами, пожгли близлежащие деревни, сделали пару вылазок вглубь территории, распугав регулярные части внезапностью налетов и уже собирались восвояси… В их понятии людоедство непростительный смертный грех и потому после яростной и короткой осады, они безжалостно вырезали защитников от мала до велика.
От руин Голодной Цитадели путь расходился. К Последнему перевалу и к Гнилому Долу. Выбрали перевал и поднялись вверх по реке. Здесь первый раз выпустили голубей.
Отпишите дорогому дье Феера, Лех Вирхофф жив и здоров, попросил я Бюдда.
Сомневаюсь, что малагарец осмелился послать своему начальству столь печальное известие.
От порогов, трудно шли левобережным редколесьем. За Последним перевалом, не трудно догадаться по названию, начало территорий Кланов. И лиги не проехали, столкнулись с их разъездом. Иефф и его ребята разъезд пощелкали, а толку! В низу, у кромки лесов Тьяры, нас караулило полтысячи пиканов**.
Проще вернуться и догнать армию, предложил Ла Брен, оценив сложившуюся обстановку.
Проще было из города и не выезжать, ответил я ему.
Со склона на склон, по распадкам, по Сиротским Гарям, сквозь хвойные дебри межгорий, пробрались к заброшенным алмазными копям у старого городища Лаена, окруженного высоченными горными пиками.
Все одно, что в бутылку залезли, хмыкнул Ваянн. Горлышко закупорят и уморят.
Занимаем оборону? спросил Иефф.
Успеем, придержал я эльфа.
Трудно сказать насколько город был хорош в прошлом. Судя по масштабам не горняцкая дыра. Улицы, площади, храмы… все это угадывалось в разоренных временем и людьми постройках.
Ла Брен указал на ратушную башню.
Как думаешь, чем она была покрыта, если саму крышу сняли, а серебряный козырек оставили?
Из кости носорога, ответил я в шутку, но таскар принял слова в серьез.
Ты задеваешь мое самолюбие. Получается я искал не там где следовало, он огорченно покачал головой. Проедемся?