Поводок для пилигрима
Шрифт:
Управляющий Роша выглядел не особенно здорово. Синяк под глазом я во внимание не беру и оторванный воротник тоже. Был он не велик ростом, тщедушен, на макушке блин лысины, в глазах немой крик я не в чем не виноват! Верим!
Что любезный фрай… Гаска? припомнил я названную старухой фамилию.
Гаска, подтвердил мажордом безрадостно.
Начнем с самого верха. Коли уж суждена отсидка в карцере, сразу же в него и спустимся.
Попасть в донжон можно двумя путями. Подняться по широкой лестнице на эспланаду с караулом из скульптур, загаженных голубями. Нарядная, выложенная
Мы начали подниматься на стену.
ЗамОк надо восстановить, потребовал я, обратив внимание на отсутствие важной детали в решетке.
Будет сделано, кивнул Гаска.
Пройдя арку, вышли на площадку. Узкое место, замусоренное битыми глиняными черепками. Похоже, бросали опорожненные бутыли. Цветные плиты пола местами отсутствовали.
Бардак — раз, начал отсчет я. Толкнул дверь на межэтажную площадку. Она легко открылась. Бардак два!
Следующая остановка на террасе. Тут что-то вроде остатков розария. С десяток ваз с землей где буйно росли розы и вместе с ними васильки и ромашки. Цветам должного ухода не было.
Бардак три, указал я ему на мешки с соломой, уложенные в гнездо. У вас тут что ферма аистов?
Караул отдыхал, промямлил Гаска.
Я подошел поближе, и кончиком даги подцепил женские панталоны с дырой в промежности.
Если прогрызено из вне не беда. А если изнутри?
Чего? не понял Гаска.
Феномен! атрибут одежды сброшен вниз.
Прошел по террасе. На самый край, к наполовину обрушившемуся зубцу. Места только стать ногами. Не удержался, легко запрыгнул. В груди захолонуло от красоты и пьянящего желания оттолкнутся. Полечу!.. Видно мало Акхарама. Не напрыгался.
Повернулся к Гаске. Молчит курвец. Не просит, не умоляет барина слезть, не испытывать судьбу, не сиротить подданных. Хорош сирота! Разорил замок на пару с экономом и опционом.
Пойдем дальше, снизошел я с высоты.
Вошли в донжон. Небольшой центральный зал. Посередине стол, колченогий и массивный. Запросто можно устраивать стриптиз и танцы. Вдоль стен шкафы и посудные полки. Судя по пустотам за стеклянным дверцами, интерьерные ценности убыли в неизвестном направлении.
Что в сундуке? спросил я Гаску, дивясь на огромную касапанку. На сундуке не то что сидеть лежать можно!
Книги, уверено ответил тот.
Толкнул ногой объемную мебелину. Та удивительно легко подвинулась. Вывод библиотечные запасники все на руках.
От зала отходят два коридора. Один в спальни и кабинеты, другой к лестнице, вниз.
Заглянем, приглашаю Гаску к досмотру помещений.
Тот забренчал ключами и вышел вперед открыть двери.
Оружейная, она же кабинет почти пуста. Пара железяк на рогатках, огромный щит на стене, манекен в доспехах вот и весь арсенал. Подвигал ящики стола. В них иногда попадаются интересные вещи. Недописанные романы, переписка с соседом в пачке потоньше и переписка с женой соседа, многоконвертная история, перевязанная бретелькой
Спальня. Кровать под балдахином, паутина по углам, большой ковер на полу, ширма в дырах, шкаф с выломанными дверями. На подоконнике стоит урильник**, пробитый на вылет арбалетной стрелой.
Рядом вторая спальня, поменьше. От нравы. Мужья спят от жен отдельно! Не иначе что бы последние не беспокоили чуткий сон мессира храпом, перегаром и глупостями насчет давай как прошу, а потом по нормальному.
Далее три комнаты непонятного назначения. В конце коридора купальня. Огромная бадья из дуба, на полке растрескавшийся кусок мыла со следами мышиных зубов и противомозольная пемза.
Вторую сторону смотреть не стали. Порядок мало-мальский соблюдался и на том спасибо.
Спустились по лестнице на второй этаж, в зал побольше. Как сказал Гаска, он предназначен для приема гостей, которые при прочих обстоятельствах не уместились в верхнем. В зале клетчатый мраморный пол, серое с розовым, и четыре колонны подпиравшие свод. Ближе к окну останки длинного стола и лавок. Кресло хозяина послужило кому то мишенью. Спинка истыкана в щепу.
Закончив с донжоном, вышли на площадку перед входом. Кор-де-плас** весь на виду. Раскоряченная телега, разломанные бочки, распотрошенные тюки и разбросаное сено. К крепостной стене пристроена казарма, крыша которой служила валгангом**, по которой должен расхаживать, но не расхаживал, караульный. Между казармой и донжоном навес для лошадей.
Спустились в казарму. Кроме пыли и ломанной мебели ни чего.
Практиковались в дебошах? спросил я Гаску.
Это на Маврия, вздохнул Гаска, потупив взор.
На Маврия что? Бунт? потребовал я внятных разъяснений.
Покойный эконом девиц из города выписал. Не поделили.
Понятно. Пойдем глянем стратегические запасы продовольствия.
Так нету.
Чего нету?
Ни запасов нету, ни продовольствия.
Совсем?
Совсем, еле слышно подтвердил Гаска.
А должны быть, добавил я гнева в голос.
Само собой должны, но нету, безвинно произнес Гаска. Съели.
Проверим, заверил я управляющего.
Проверки он по всей видимости не боялся. Забоится когда увидит Иохима.
В подвалах действительно смотреть нечего. Где полагалось хранится овсу, муке и колбасе на случай лихолетья пустота. Крысы и те эмигрировали в поисках пропитания. Походу, заглянул в колодец, упрятанный мудрым фортификатором в боковом ответвлении подвальных помещений. В дурно пахнувшей затхлой воде плавали деревяшки.
Колодец засрали! возмутился я. Охренели!
Если только немного, попробовал отшутится Гаска.
В одной из камер подвала, в кандалах лежал скелет, весело раскрыв зубастую пасть.
Похоже с амнистией затянули. Но ничего, будет тебе с кем поговорить.
Забрав у Гаски ключи, затолкал его в камеру и прикрыл дверь. Для острастки пошурудил, поклацал запором.
Оставив разжалованного управляющего мотать срок в обществе веселого скелета, выбрался на белый свет. Капрал продолжал буйствовать. Перемирие с гарнизоном закончилось при инспекции наличествовавшего оружия.