Повстречай меня во тьме

Хасс Дж. Э.

– Кейс

Она подходит к окну высотой в три этажа. Джинсы, которые я для нее оставил, слишком длинные и волочатся по полу с каждым новым шагом. Ее руки скрещены в оборонительной позиции, пытаясь оградить от этой беседы. Но это все, что мне нужно знать прямо сейчас. Уверен, что для нее данная ситуация крайне некомфортна, особенно, на чужой территории. Где нет места, которое бы принадлежало лично ей.

– Просто отвези меня к грузовику.

Я подхожу к ней и хватаю

за левое предплечье, поднимая забинтованную руку так, чтобы можно было осмотреть ее.

– Как себя чувствуешь?

Я ожидаю резкой реплики. Возможно что-то типа: "Да какая тебе разница." Или "Не твое дело". Но Сидни просто пожимает плечами.

– У меня очень хорошая переносимость боли. И я не могу ничего с этим поделать. Рука тоже заживет.

– Я могу попытаться искупить все, Сид. Но не могу вернуть время обратно, - повторяю то, что сказал прошлой ночью, когда она спала, но от этих слов мне кажется, что я захожу слишком далеко. Я не желаю привязываться к этой девушке. Не хочу сделать все еще хуже.
– Я могу лишь попытаться помочь тебе.

– Я тебе не верю, - отвечает она пропитанным грустью шепотом.
– Ты никогда не хотел меня спасать. Той ночью ты желал заработать денег. Я была лишь твоей работой. И сейчас я просто некий вид решения, с которым тебе нужно разобраться.

– Мне не нужны деньги, Сидни. Я не нуждаюсь в деньгах уже очень давно. И не нуждался в них ни той ночью, ни в том году, ни даже в то десятилетие. Я заработал так много денег за свою жизнь, что в них нет смысла.

– От этого все кажется даже хуже.
– Она поворачивается ко мне, а ее губы сжимаются в линию. Никакого намека на эмоции. Она вообще что-то чувствует? Может ли? Я не уверен на сей счет. Ей так долго трахали мозг, что, возможно, в этой девушке осталось не так уж и много от личности.
– Отвези меня к грузовику или просто покончи со всем.

Я качаю головой.

– Я пока что не стану везти тебя к грузовику. И не думаю, что ты правильно понимаешь мои намеренья.

– Ты убьешь меня, верно? Ты привез меня сюда, чтобы убить.

Я смотрю на нее, гадая, стоит ли рассказать ей все на чистоту прямо сейчас. Убийство и правда было одной из причин, по которой я привез ее сюда. И в прошлый раз, когда я задумывался об этом, то ее убийство еще входило в мой список дел. Но все пошло не так, как я планировал.

– Я умру так же, как он?

– Кто?

– Мой отец. Ты же убил его в той комнате? На том столе?

– Он заслужил это.

– И я тоже?

Это провокационный вопрос. Во многих смыслах. Не тот, на который я могу ответить прямо сейчас. Так что просто меняю тему.

– Ты любила его? Своего отца?

Она глубоко вдыхает и поворачивается назад к окну. В отражении я вижу слабую улыбку на ее лице, когда девушка смотрит на реку за окном.

– Это река Йеллоустоун?

– Ага.

– Я любила его. Ему нравилось привозить меня к этой реке, когда я была еще очень маленькой.

– Сколько тебе было?

– Мало. Еще до того, как я пошла в школу. Один раз он даже показал мне как держать удочку.
– Намек на улыбку исчезает.
– Именно он учил меня охотится. Тогда на уток. Но я так и не подстрелила

ни одной, охотясь с ним. Видимо, была слишком мала. Но он объяснил мне, что нужно делать. Рассказал все детально.

Охота. В моем мире так много значений у этого слова. Но что оно значит для нее?

– Кто учил тебя охотиться, Кейс?

– Телевиденье.

Это вызывает у нее смех, и я получаю удовольствие от своего спонтанного комментария.

– Это каким же образом?

– Канал "Выживание". Обязателен к просмотру в каждом доме. Я начал смотреть это дерьмо с самого детства. Он очаровал меня. Я вырос в Бостоне, стопроцентным городским мальчишкой. Но никогда не должен был стать таким, и потому, как только мне исполнилось восемнадцать, я переехал на запад.

– Я думала, ты ушел в армию, когда тебе стукнуло восемнадцать?

– Так и было. Но я не хотел, чтобы все узнали мое происхождение. Так что переехал в Вайоминг и обосновался в Шайенне, сняв помесячную квартиру. И, как только я осел на новом месте, то сразу же подался в ряды армии.

– Зачем так усложнять?
– Она поворачивается ко мне, искренне интересуясь моей историей.
– Какой в этом смысл? Ты все еще выросший в Бостоне мальчик.

Я легонько постукиваю пальцем по ее голове.

– Смысл этого и многого другого сокрыт здесь, Сидни. Здесь меняется все. Детей, выросших в неблагополучной бостонской семье, десять на дюжину. Я не хотел быть больше таким парнем. Так что сделал из себя кого-то другого.
– Она прищуривает глаза, словно размышляя над этим. Это хорошо. Я хочу, чтобы она думала о подобных вещах. Мне нужно, чтобы она думала обо всем этом.
– И это так просто, знаешь ли? Новый город. Новая одежда. Новая музыка. Новый грузовик. Новый адрес. И бам, вот так я взял и стал из Мэррика Кейса Мэрком.

Она моргает несколько раз.

– Ты тоже можешь это сделать, знаешь ведь? Просто уйти. Перестань быть Сидни Ченнинг и стань кем-то другим.

– Кем?

– Собой.

Она качает головой не в силах собрать все пазлы воедино. Так что я разворачиваюсь и иду к журнальному столику, поднимая с него пульт дистанционного управления. Ее руки скрещиваются на груди, и девушка слегка горбится, словно боится моих следующих действий.

Я включаю ТВ и переключаю программу на канал "Выживание". Какой-то парень рассказывает об охоте в снегоступах на зайцев. Он среднего возраста, закален и выглядит так, словно может убить любого, кто попадется на его пути, голыми руками.

Сидни сильнее обнимает себя, глядя на экран с другого конца комнаты.

– Я знаю, как охотиться на зайцев, спасибо.

– Это метафора, Сидни. Если ты не хочешь больше жить в Бостоне, все, что тебе нужно сделать - научиться выживать. И тогда просто уходи.