Повтор
Шрифт:
Настя торопливо наносила на лицо сценический макияж, скрывающий тени под глазами и намечающиеся морщинки. Виктору она больше нравилась без него.
— Да я бы с радостью… Но вечером в «Релаксе» жопой кручу.
Виктор погрустнел. Настя нуждалась в деньгах и не брезговала никакими заработками. Не то чтобы он ее осуждал, зная ее семейную ситуацию… Чисто музыкальными выступлениями много не поднимешь, несмотря на Дар — в творческих профессиях одаренными стали многие, так что конкуренция почти не снизилась.
— Ну и вообще, Витюль… Хороший ты мужик, правда, — морщинки у губ Насти проступили сквозь маску сценического макияжа. —
Неловкую реплику прервала ворвавшаяся в подсобку ивент-менеджер:
— Вы тут весь корпоратив чилить будете?! Звезды, блин, киркоровы сраные…
Пришлось тащиться в зал и вместе со скучающими сотрудниками выслушивать речи начальства о достигнутых успехах, командном духе и неизбежных скорых прорывах, которым не помешают временные трудности. Четыре менеджера повторили разными словами плюс-минус одно и то же — плевать им было на сотрудников, пожирающих глазами заветривающиеся закуски, главное — засветиться перед руководством. Так что когда Виктора пригласили наконец на сцену, усталость и раздражение аудитории ощущались уже почти физически.
Виктор улыбнулся самой мягкой из своих улыбок и обвел слушателей дружелюбным застенчивым взглядом — иногда этот прием выручал, помогая расположить к себе публику. Даже такую, что предпочла бы алкоголь или, на худой конец, стриптизера…
— Здравствуйте, уважаемые друзья! Спасибо, что пригласили меня на свой праздник. Поздравляю компанию «Альфа плюс» с юбилеем и желаю успеха в… — Виктор запнулся, потому что так и не понял из выступлений, чем конкретно фирма занимается. — Во всех начинаниях! Вы много и тяжело работали, чтобы достичь таких замечательных результатов. Поэтому сегодня я здесь, чтобы подарить вам немного счастья, которое вы так заслуживаете.
— А можно деньгами? — фыркнул себе под нос толстый юноша с пижонским хвостиком, стоящий в первом ряду, и тут же нервно оглянулся на начальство.
Виктор кротко улыбнулся:
— Подарите себе возможность хотя бы на один вечер ощутить счастье! Как знать, может, это изменит вашу жизнь, — ничего это не меняло, но Виктор все равно каждый раз повторял эту мантру. — Для тех, кто открыт новому и готов экспериментировать, мы подготовили эту корзину белых тюльпанов; на языке цветов они символизируют счастье. Каждый, кто хотел бы сегодня почувствовать себя счастливым, может приколоть тюльпан к одежде, булавки — вот здесь, на ленте. Не отказывайте себе в радости, не лишайте себя счастья!
Раньше Виктор предлагал желающим просто подойти к нему, но многие стеснялись, и руководство было недовольно — зачем тратиться на услугу, которой большинство сотрудников не пользуется? Корзина с тюльпанами стала простым решением — никому не приходилось на глазах у всех признаваться в своей несчастливости. Хотя применение Дара этот способ затруднял — проще было бы один раз отработать по площади; но период восстановления Виктору вышел небольшой, три минуты с копейками. Видимо, так неведомая сила компенсировала несопоставимость желания и возможности.
Виктор вернул микрофон на стойку и начал спускаться в зал, и тут же на сцену легкой походкой выбежала Настя в сценическом образе леди Сакс. Она не стала донимать измученную публику речами, а только радостно улыбнулась, помахала
Виктор начал намечать фронт работ: для ускорения процесса он мысленно выделял группки гостей с белыми тюльпанами и применял на них Дар. Кто эти люди, в чем их проблемы, что заставит их почувствовать себя счастливыми — в это он не смог бы вникнуть, даже если бы хотел. Дар ничего ему не открывал, просто работал каким-то непостижимым образом. Уже через четверть часа многие в зале расслабились — болтали непринужденно, смеялись легко и весело. Возможно, еда и Настина музыка играли здесь роль не меньше, чем Дар Виктора, но менеджерам обычно нравился этот эффект — иногда Виктор даже получал чаевые, которые про себя называл премией.
Некоторые дамы как бы невзначай расстегнули верхние пуговицы на блузках и приступили к тяжеловесному служебному флирту. Мужчины реагировали благосклонно, и вот какая-то парочка, подчеркнуто не глядя друг на друга, направилась к туалету. Перепихон на корпоративах негласно поощряется — сотрудники снимают накопившийся стресс, а руководству это ничего не стоит. Благо не на богомерзком Западе живем, где из-за служебных романов рушится множество карьер.
Настя чередовала веселые и лирические мелодии. Виктор любовался ее вдохновенным лицом и грациозными движениями. На Насте он ни разу не применял Дар — здесь это было бы непрофессионально, а в неслужебной обстановке она никогда об этом не просила. Да и разве минутная эйфория была ей нужна… Если бы Дар Виктора работал так, как мечталось, дети Насти не болели бы так часто. Тогда она могла бы позволить себе не ломаться на бесконечных унизительных халтурах и стала бы наконец счастливой — пусть даже и не с Виктором… Вот только настоящего счастья он не мог подарить не то что всему миру, а даже любимой женщине. Да, любимой — хотя он никогда не признавался Насте ни в каких чувствах.
Офисный планктон тем временем раздухарился — посмотрев на веселящихся по полной программе коллег, тюльпаны взяли почти все, кроме, конечно, руководства, тусующегося в вип-загончике. Теперь со стороны сотрудники «Альфа плюс» выглядели закадычными друзьями — они смеялись в голос, хлопали друг друга по плечам, наперебой рассказывали байки, которые казались им сейчас ужас до чего остроумными. Горластее других оказался толстый хвостатый парень. Выступление Насти закончилось, и его ор разносился на весь зал.
Что что-то не так, Виктор понял по вытягивающимся лицам руководства. Тогда он вслушался в гам — толстяк успешно перекрикивал всех:
— И вот представляете, доставщик мне отвечает: «посылка прибыла по назначению, в офис, сдана под роспись, в жопу себе засуньте свои претензии». Я, натурально, судом им угрожал, но они поржали только. А мне кредит за этот скейт еще полгода выплачивать! И знаете, где я его увидел? В машине главбуха нашего, вот где!
— Да ладно тебе, может, такой же просто… — возразил кто-то из коллег.