Повторение пройденного
Шрифт:
— Не побоюсь сказать, что именно тогда или сам Гитлер, как главнокомандующий, либо фельдмаршал Лееб допустили фатальную ошибку, которая скажется в ходе этой войны в нашу пользу. Теперь блокады не будет — кроме ветки на Волховстрой, сейчас полностью освобожден от противника перегон Кировской железной дороги от Мги до Кириши, Погостье взято, вражеская бригада разбита, а ее командир полковник Зигфрид Томашки взят нашими бойцами в плен. Перед полетом я получил сообщение от командарма-54. Так что с первым нас «добрым почином», как сказал бы царь Петр Великий, про которого хороший фильм поставили.
На лицах Ворошилова и Жданова не отразилось эмоций, а ведь по их настоянию отказавшегося выполнять приказ о наступление генерала Пядышева сняли с поста командующего войсками Лужского сектора и арестовали.
— Ты остановишь танковую группу Гепнера?
Первым не выдержал Ворошилов, все же нервы не железные смотреть на курящего маршала, что с олимпийским спокойствием на них взирал. Григорий Иванович только усмехнулся, и ответил вопросом на вопрос:
— А разве у меня есть другие варианты? По-моему они совершенно не предусматриваются как таковые.
Затушив окурок, Кулик негромко но твердо сказал:
— Нужно остановить танковую группу, и мы сделаем это — там нет места, чтобы она развернулась больше чем двумя дивизиями, при этом каждая будет иметь фронт наступления примерно в пять-шесть километров на двух-трех направлениях — просто больше нет не только дорог, но и проселков. По левому берегу они до Волховстроя не дойдут — там три корпусных артиллерийских полка поддерживают четыре стрелковых дивизии, а подпирает их сотня танков. Кроме того на правом фланге сосредотачивается группа из 54-й армии — 128-я стрелковая дивизия и танковая бригада. Есть противотанковый полк — мобильным резервом. В него передали все тягачи «комсомольцы», что удалось собрать. Так что остановим немцев — они атакуют в самых невыгодных для них условиях. Я же сказал, что две недели тому назад они совершили роковую для себя ошибку, а то бы уже неделю назад могли установить полную блокаду Ленинграда, в которой бы нас тут и удушили. А сейчас все — время ушло, а мы резервы подтянули.
— У нас тут затишье установилось, сейчас дивизии в порядок приводим. И танковые части формируем, по мере необходимости отправим тебе и бригады — у нас их три. И полков КВ пять — два тебе уже отправили. Артиллерию направляем — раз ветка на Кириши теперь наша, то мы ее для перевозок будем использовать, только в порядок приведем.
— Постараемся немцев в Кириши во второй раз не пропустить — но насчет того, что они смогут обстреливать железную дорогу или разбомбить ее там, поручиться не могу. Единственное, что меня не на шутку тревожит, это попытка противника действовать сразу по обоим берегам, но форсировать Волхов могут у Грузино, а там продвинутся до железнодорожной ветки на Будогощь и дальше на Тихвин. И тем перерезать нам коммуникации разом — это и есть «ахиллесова пята» снабжения Ленинграда.
— И что ты предпринимаешь против этой угрозы?
— Поставлю прибывающие полки 316-й дивизии генерал-майора Панфилова. При попытке наведения моста моряки постараются подорвать понтон «плавающими» минами — их собрали три группы водолазов с Ладоги и кронштадтских минеров. А там смотреть по ситуации — пока перенаправили эшелоны с 294-й стрелковой и 27-й кавалерийской дивизии, как раз на случай форсирования реки в ином месте. А 142-ю дивизию кораблями через Ладогу перевезут. Это и будет общий стратегический резерв на главном направлении, плюс две бригады морской пехоты.
— Может быть, нам оказать тебе поддержку, и нанести удар дивизиями 48-й армии при поддержке КВ от Красного Бора на Тосно? Мы можем стянуть туда все танковые полки и как врезать…
— Ни в коем случае, Клим — никаких ударов, наступлений, контратак. Не нужно ничего этого — дай войскам в себя хоть немного прийти. Но у меня есть другое предложение, подкупающее своей новизной…
Временный
Глава 55
— У нас есть бойцы и пушки, хватает стрелкового оружия, но мало танков и самолетов. А потому нужно грамотное использование промышленных и людских ресурсов, чего я в действующей армии не наблюдаю. А надо бы сейчас призадуматься, чтобы зимой завоевателей выгнать, а не затягивать с ними войну на несколько лет. И возможности для этого есть сейчас только в Ленинграде, а более нигде такого потенциала не найдешь. И от тебя многое здесь зависит, Андрей. И от тебя, Клим, и, пожалуй, даже больше, чем сейчас кто-то другой сможет сделать во всей Красной Армии.
Григорий Иванович увидел, как своим «вступлением» заинтриговал маршала и секретаря ЦК, те даже пододвинулись ближе. И отпив горячего чая, выдержав гроссмейстерскую паузу, продолжил:
— У нас сейчас при мобилизации жуткая неразбериха, гребем в дивизии всех, кто под призыв попал, и необдуманно отправляем к черту на кулички, где они не приносят никакой пользы. Хотите пример — в трех моих дивизиях 54-й армии собран преимущественно русский элемент, но только привыкший к нашим климатическим условиям, причем во всех мобилизованные из северных или относительно северных областей — если под таковыми считать русские области Казахской ССР. Зато в 52-й и 4-й армиях ситуация прямо противоположная — три дивизии как раз из этой республики. Нет, драться они будут, и держаться на позициях, но наступать в болотах, и особенно зимой для них станет серьезной проблемой. Нам лучше получать пополнение из Архангельского военного округа, или сибиряков — тогда использовать их можно будет с наилучшей продуктивностью и пользой для общего дела, и позитивных результатов они принесут намного больше. Но это прерогативы Генерального Штаба, на них я не посягаю, но на месте мы ведь можем разобраться с получаемым пополнением.
— Что ты конкретно предлагаешь?
Жданов уже держал карандаш над открытым блокнотом, собираясь записывать, да и Ворошилов всегда старался вести записи, и делал пометки. Оба внимательно смотрели на Кулика, и тот, кашлянув, заговорил:
— Первым делом выдернуть из ополчения всех квалифицированных рабочих и отправить их на заводы — там они принесут намного больше пользы. В укрепрайоны отправлять бойцов пожилого возраста, к полевой войне мало пригодных, им тяготы переносить будет легче, за редким исключением здоровых среди них редко встретишь. Но многие с опытом германской войны, и «окопной войны» хлебнули с германцами прошлый раз. Там принесут много пользы, живо вспомнят былое. И при этом нужно учитывать гражданское образование у мобилизованных, грешно их использоввать не по назначению, особенно технических специалистов. А вот собственно ополченческие дивизии влить в потрепанные соединения — получим нормальные и хорошо мотивированные стрелковые дивизии. Воевать с немцами ополчением никак нельзя — слишком велики потери при минимальных результатах. Просто к номерам таких дивизий можно добавлять «ленинградское ополчение», и этого вполне достаточно. Получим десять нормальных дивизий, способных воевать с немцами, но отправлять горожан воевать в карельские леса и болота против финнов нельзя — не тот они противник для егерей, а мы две дивизии туда отправили на растерзание. Иначе нужно воевать, иначе…
— А как? Бросали в бой, что под рукой было — финны к Свири вышли, там настоящая кутерьма началась.
— Вот и бросить на них своих егерей, благо у нас есть подготовленные для действий в лесах соединения. Я их проверил, и полностью уверен, что пользу принесут немалую — говорю о 1-й стрелковой дивизии НКВД, и о горных стрелках, которых уже сейчас «болотными» называют. А егерями назвал потому, что как нельзя лучше подходит название. «Егерский марш» до сих пор играют, да и егерская бригада в Карелии имелась.