Пойманные под стеклом
Шрифт:
столик и надеюсь, что одолею лестницу наверх в свою комнату, прежде чем родители
закончат стандартную процедуру прощания. Но когда я поднимаю взгляд, они уже стоят
передо мной с темными лицами.
– О Боже, он так потолстел, - замечаю я. Это должно было их рассмешить, но никто не
улыбается, и это абсолютно не важно
Не изменяя выражения лица, мой отец садится в кресло и подает мне знак последовать
его примеру. Я опускаюсь на диван.
– Ты совершенно не выглядишь
– И в тебе нет ни капли благодарности, - продолжает мама, которая сидит на
подлокотнике отцовского кресла.
Но с чего, простите пожалуйста, я должен быть благодарен? Вообще-то я должен быть
разъярен. Зол, потому что я прошел дальше только из-за того, что мой отец большая шишка в
"Бриз". Беа должна была пройти дальше. Она заслуживала это. Но нет: ее неудача и мой успех
установлены изначальными традициями. Всегда все одинаково: мне просто не позволено
достигать чего-то своими силами.
Мой отец изучающе смотрит на меня, и когда я отвечаю на его взгляд, он улыбается и
слегка качает головой, как будто хочет сказать: "Был рад постараться!"
– Я не хочу этого! Я хочу пройти все проверки, потому что я хорош в этом, а не потому
что ты давишь на экзаменатора.
И кроме того я хочу пойти в институт с Беа, но не произношу этого в слух.
– О Боже, повзрослей наконец, Квинн. Я просмотрел видеозаписи вашей дискуссии. Эта
твоя подруга размазала вас всех по стене,- говорит мой отец. Кажется, что в глубине души он
ликует, как будто моя недостаточность хороший повод для радости.
– И почему тогда президент заинтересован в том, чтобы именно я принимал участие в
дальнейших тренировках? И почему ты этого хочешь?
– я просто не понимаю, что мой отец от
меня хочет и что какие у него планы на меня. Иногда он просто игнорирует меня, так что у
меня такое чувство, что ему безразлично все, что я делаю. И он всегда стоит на моем пути.
Наверное, он просто хочет сделать из меня лучшую миниатюрную копию его самого.
– О, мой дорогой мальчик, - подключается моя мать, которая к этому моменту пересела
на диван и проводит своей грубой рукой по моему лицу. Ненавижу это. Я не маленький
мальчик. Ей лучше оставить этот жест для будущего малыша.
Тем временем мой отец неуклонно продолжает. - Ты мой сын и хорошие
взаимоотношения наш лучший выбор. Такова жизнь. Ты к сожалению, не можешь изменить
того, что твой отец знаком с президентом, точно также Беа не может изменить, что ее
родители бедные люди.
– Достаточно!
– реву я и встаю качая головой. Еще никогда не слышал, чтобы он так
пренебрежительно говорил.
– Давай, не будь таким взволнованым,
– Сэр, я...
– Ты можешь идти, - говорит он и внезапно встает. я выбегаю из комнаты, задевая его
плечом. Леннон и Кин сидят скрестив ноги у подножия лестницы. Они не совсем пьяны, но и
трезвыми их не назовешь.
– Бедная Беа, - говорит Леннон.
– Мне нравится Беа, - добавляет Кин. Что правда. Кин еще с пеленок влюблен в Беа. И
он ей тоже нравится.
– Что ты ей скажешь?
– спрашивает он. Я пожимаю плечами.
– Она будет
плакать, - предполагает он.
– Конечно она будет плакать, - соглашается с ним Леннон.
Я представляю Беа перед собой, как и мои маленькие братья: сжатые губы и
подергивающиеся ноздри, в то время как гордо она слушает меня, пытаясь сдержать слезы.
Я не должен начинать эту тупую тренировку руководящих работников. Сделаю ли я
карьеру в экономике или политике, все равно, это не имеет значение ни для кого. Если бы Беа
победила, она могла бы спасти всю свою семью. Мне стыдно. Я глажу братьев по голове,
предупреждаю их не прикасаться необдуманно к бутылке с виски, и бегу наверх в свою
комнату
Там я падаю на кровать, включаю IPad и нажимаю функцию определения
местоположения. Беа тоже в сети, и она дома. Я так хотел бы рассказать ей все, сказать что
мне жаль. Но вместо этого я просто лежу там и прокручиваю мысли в голове.
И тогда как по заказу приходит сообщение от нее: "Ты уже получил что-то от
профессора Феллина?"
Я смотрю на свой IPad и думаю, что же мне ответить. через минуту я набираю: "Нет",
нельзя сказать, что это неправда. От профессора я действительно ничего не получал.
Я выключаю IPad и бросаю его на пол. Затем натягиваю на себя одеяло, не раздеваясь,
прямо в ботинках и одежде я быстро погружаюсь в сон.
В квартире тихо. Свет потушен. В зале на диване сидит Сайлас, прикрыв голову
руками. Мои тетя и дядя сидят по краям от него. Должно было произойти что-то ужасное, раз
они не только не плачут, но еще и не кричат. Вероятно, они могут сидеть только неподвижно.
– Сайлас, - бормочу я. Я боюсь нарушить тишину.
Моя тетя поднимает взгляд и устремляется ко мне:
– Черт бы тебя побрал! Где ты была?
–
Она обнимает меня и отступает на шаг назад, чтобы посмотреть, все ли со мной в порядке.
– Они нашли Абеля, - шепчет она.
Я знаю, что не ослышалась, но не могу в это поверить. Мои родители почти год как