Поймать солнце
Шрифт:
Я ошеломленно молчу.
— Расскажи все Максу, — продолжает он. — Сначала поговори с ним. Он должен услышать это от тебя. А потом иди в полицию и сдай меня. Или я сам это сделаю. Только… сначала поговори с Максом.
Над нами гремит гром, раскалывая небо. Мои губы дрожат от холода, от нерешительности, от абсолютного отчаянья. Я не знаю, что делать.
Я не знаю, что делать.
Закрываю лицо руками, зажмуривая глаза, чувствуя, как меня охватывает скорбь.
—
Когда я открываю глаза, Маккей уже отходит, делая шаг назад, прежде чем разворачивается и на полной скорости бежит в другую сторону, направляясь к своему дому. Я смотрю, как он уходит, как переходит улицу и исчезает через парадную дверь.
Я поднимаю лицо к небу и позволяю дождю поливать меня. Я прошу у него ответов. Молю его о направлении.
Маккей должен заплатить за то, что сделал со мной.
Но…
Макс заплатит самую большую цену.
Некоторые секреты стоит хранить. Некоторые истины лучше не раскрывать.
И, в конце концов, некоторые трагедии стоит похоронить, чтобы защитить тех, кого любишь.
После возвращения Джоны я не могу смириться с тем, что потеряю кого-то еще.
Проходят минуты, а я стою у своего дома с мокрыми от дождя волосами и полевыми цветами, рассыпанными у моих ног. Я стою там достаточно долго, чтобы увидеть, как грузовик Макса въезжает на подъездную дорожку, разбрызгивая шинами лужи дождевой воды. Ком образуется в горле, когда я смотрю, как он выпрыгивает из грузовика и идет по траве с рюкзаком на плече, прежде чем войти в дом.
Я могла бы рассказать ему. Могла бы пойти к нему прямо сейчас и во всем признаться.
Но я этого не делаю.
Вместо этого направляюсь в свой дом.
Захлопнув за собой дверь, я рычу от боли в тихую пустоту, дергаю себя за волосы и приседаю, чувствуя, что мой вес слишком тяжел для меня. Несколько минут у меня уходит на то, чтобы успокоиться, собраться с силами, а затем я поднимаюсь на нетвердые ноги и направляюсь в свою спальню, чтобы прийти в себя.
Я стою в центре комнаты и смотрю в залитое дождем окно, слушая, как по ту сторону стекла бушует буря.
Проходит несколько секунд, прежде чем я чувствую за спиной чье-то присутствие.
Я подскакиваю на месте, из моего горла вырывается вскрик, когда дверь моей спальни захлопывается.
Маккей?
Но когда я резко оборачиваюсь, мой взгляд натыкается на Джону, прислонившегося спиной к дверному косяку. Каждый его мускул напряжен и подтянут. Моя грудь вздымается от облегчения, когда приходит осознание. Я прижимаю руку к сердцу, чтобы успокоить биение.
— Боже мой. Что ты здесь делаешь? Я думала, ты вернешься домой только к ужину. — Я опускаю взгляд на его руку, сжимающую отвертку.
Я хмурюсь в замешательстве.
Его
— Я вернулся пораньше. — Джона проходит через комнату, садится на мою кровать и кладет отвертку рядом с собой на тумбочку.
— Для чего это? — спрашиваю я, сжимая переднюю часть рубашки, все еще пытаясь успокоить сердцебиение.
— Чиню кое-что для мамы, — отвечает он.
В его тоне таится тьма. Его горящие глаза прикованы ко мне. Я чувствую жар с расстояния в несколько футов. Сглотнув, я сжимаю челюсти.
— Тебе что-то нужно? — спрашиваю я непринужденно, несмотря на ужас, целующий меня в затылок.
— Расскажи мне побольше о падении. — Его слова, сказанные на озере, эхом возвращаются ко мне, но на этот раз они наполнены чем-то зловещим.
Мне не нужно много времени, чтобы понять это.
Мое сердце вырывается из груди и падает на уродливый бежевый ковер.
Я смотрю на него, не моргая, тревога распирает мою грудь.
— Что… что ты слышал?
Он слышал нас. Он слышал, как я разговаривала с Маккеем возле дома.
Он знает.
— Я услышал достаточно.
Я задыхаюсь.
— Джона…
— Мне нужно услышать это снова, — говорит он ровным, но угрожающим тоном. — Он все это с тобой сделал?
Я лишь качаю головой.
— Скажи это, Элла. Скажи мне.
Мои веки захлопываются, горло горит.
— Джона, пожалуйста.
— Он пытался изнасиловать тебя? Напал на тебя? Ввел тебя в чертову кому на месяц? — Вокруг него вьются тени. Его глаза похожи на глаза дьявола, а тело дрожит от подавляемой ярости. — Он бросил мою младшую сестру умирать на дне гребаного обрыва?
Я не могу ему лгать. Больше не могу.
Он уже знает.
Я закрываю лицо обеими ладонями и киваю, разрываясь на части, когда правда наконец выплескивается наружу и режет каждый кусочек меня по пути наружу.
— Да.
Джона резко поднимается с кровати и идет ко мне, совершенно не похожий на брата, которого я знаю. Он выглядит как…
Монстр.
Я вскрикиваю, когда он обхватывает мои щеки ладонями и крепко целует у линии роста волос.
Когда отступает назад, его голос звучит ужасающе ровно:
— Я поклялся, что буду защищать тебя, Пятачок. И будь я проклят, если не сдержу свое слово.
Затем он разворачивается и выбегает из моей спальни, закрыв за собой дверь. Шок парализует меня на мгновение, прежде чем до меня доходит ужасная мысль, почти останавливающая мое сердце.
— Джона! — кричу я, двигаясь так быстро, как только могу. Я слышу, как захлопывается входная дверь. Страх сжимает меня, как тиски.
Я кручу ручку двери и дергаю.
Пульс замирает. Дверь не поддается.