Поймать солнце
Шрифт:
— Если тебе от этого станет легче, то у меня нет возможности уехать после окончания школы. Пока папа жив, я буду здесь.
В его глазах мелькает намек на сочувствие.
— Это необязательно должно быть так. Мы могли бы уехать отсюда вместе. Путешествовать, открыть свой бизнес, снять квартиру. Пустить корни в большом городе с яркими огнями и волнением на каждом углу. — В его словах звучит надежда. — Мы могли бы сделать все, что угодно, Макс. Увидеть весь гребаный мир, если захотим. Как мы и договаривались раньше.
Я сглатываю.
—
— Папа сам себя приговорил.
— Он был почти парализован после несчастного случая.
— И обратился к выпивке, а не к своей семье, которая помогла бы ему справиться с этим, — возражает Маккей. — Есть дома престарелых, программы, которые могут…
— Нет. — Я прерываю его. — Мы не можем себе этого позволить.
Надежда угасает, окрашивая его глаза в знакомый горьковато-серый оттенок. Он засовывает пустую бутылку из-под воды в рюкзак.
— Не могу сказать, что я не пытался. — Прежде чем подняться с бревна, он колеблется, его внимание привлекает что-то над нами и немного левее. — Это Элла?
Я прослеживаю за его взглядом. Конечно же, Элла снова стоит на мосту, ее длинные волосы в лучах солнца отливают гипнотическим красным оттенком. Они соответствуют цвету велосипеда, который я ей подарил, и который сейчас прислонен к ограждению. Я рад, что он ей пригодился.
На мгновение я ей сочувствую. У нее тоже есть брат, который изменился, с которым она больше не может связаться. Я вижу тяжесть этого бремени в ее глазах, такого же тяжелого, какое я несу по поводу Маккея. Это совсем другой вид борьбы, но я все равно не могу не принять ее.
Элла смотрит на воду, держа в руках две палочки. Я смотрю на нее несколько секунд, наблюдая за тем, как она выравнивает палочки, колеблется, а затем отпускает их. Они плюхаются в воду, и девушка переходит на другую сторону ограждения, спиной к нам.
— Да, это она, — говорю я.
— Бринн узнала от Мади, что произошло вчера за обедом, и пожаловалась директору Уолкеру. У Хита всю неделю отработки.
— Хорошо. Он придурок.
— До меня дошли слухи, что Колфилд также попала под удар из-за комментариев, которые она сделала Элле в классе. — Маккей делает паузу. — Ты видел то видео? Когда Элла плакала перед журналистами?
Моя защита резко обостряется.
— Ее брат только что убил двух человек. Я бы тоже плакал.
Он ничего не говорит.
Я задаюсь вопросом, является ли Маккей частью команды всех остальных, думая, что Элла не лучше, чем ее брат. Если так, то это дерьмово. У бедной девушки почти не было шансов после того, как ее имя опорочили в СМИ, а видео, на котором она запечатлена в самый тяжелый момент своей жизни, стало предметом насмешек по всему интернету. Ей всего семнадцать, а она уже злодейка, которая не совершила никакого преступления, кроме как питала любовь к тому, кто поступил по-настоящему плохо.
Дети нашего возраста — гребаные стадные овцы.
Общество — выгребная яма.
Человечество движется по нисходящей спирали, и будь я проклят,
Маккей поднимается с бревна, перекидывая рюкзак через плечо. Снова бросает взгляд на мост, в то время как Элла тянется за палочками, сложенными у ее ног.
— Она тебе нравится? — интересуется он, кивая в сторону моста. — Как раньше, когда мы были маленькими? Помню, ты всегда говорил, что собираешься жениться на ней.
Я хмурю брови.
— Нет. Мы были просто детьми. Это просто глупость.
— Я видел, как вы двое мило общались у костра.
— И что? Она классная. Забавная и умная. — Я сглатываю, проследив за его взглядом. — Может, ей просто нужен друг?
Он качает головой.
— Оставь эту дружелюбную хрень Бринн. У нее это хорошо получается.
— Возможно, я хочу быть ее другом.
Это правда.
Поначалу я избегал Эллу, потому что в моей жизни не было места для новых дружеских отношений. Не то чтобы меня волновало ее интервью для СМИ. Меня не волновала ни ее репутация, ни моя.
Я просто хотел, чтобы меня оставили в покое.
Но… не думаю, что сейчас хочу этого.
Маккей бросает на меня озадаченный взгляд, несколько раз моргает, прежде чем медленно кивнуть.
— Тогда ладно. Удачи. Пойду домой и проверю папу.
Я скрежещу зубами, наблюдая, как он уходит. «Проверю папу» — это кодовое обозначение для «сяду на задницу и послушаю подкасты, пока Макс не вернется домой, чтобы проверить папу». Я бормочу: «увидимся», чего он не слышит, а затем снова смотрю на мост. Элла снова стоит ко мне спиной и смотрит вниз, на воду, наполовину перевалившись через ветхие перила. Любопытство подталкивает меня встать, а жгучее желание снова узнать эту девушку заставляет пойти к ней.
Я поднимаюсь по оврагу, пока не оказываюсь в пределах слышимости. Мост скрипит под моим весом, заставляя девушку резко обернуться, и в ее глазах читается страх.
Поднимаю руки ладонями вперед.
— Я пришел с миром.
Элла немного расслабляется, когда узнает меня. Окидывает меня беглым взглядом, словно проверяя, нет ли спрятанного оружия, прежде чем оторваться от перил.
— Мир, — бормочет она. — Недостижимая концепция, такая же неуловимая, как конец радуги. Всегда в пределах видимости, но вечно вне досягаемости.
— Как-то мрачно.
— Такова жизнь. — Оглядев меня еще раз, она возвращается на противоположную сторону моста и берет две палочки из своего запаса. — Ты здесь, чтобы дать мне еще один список?
Я засовываю руки в карманы, изучая ее. Понятия не имею, что она делает, но выглядит сосредоточенной. Элла перегибается через ограждение, осторожно вытягивает обе руки и бросает тонкие ветки в воду. Затем подбегает на другую сторону моста, чтобы посмотреть, как они плывут вниз по течению.
— Я могу, если хочешь.