Поймать солнце
Шрифт:
— Конечно, — отвечает она без всякого интереса.
Я не знаю, что сказать, чтобы изменить ситуацию.
— Ладно. Этот список будет называться «Что мы должны делать вместе теперь, когда стали друзьями».
Элла усмехается и качает головой, не отрывая взгляда от текущей речной воды.
— Первое: пускать «блинчики» по воде. Ты бросаешь палки, но, держу пари, я могу научить тебя заставлять камни скользить по поверхности. Я в этом профессионал.
Она бросает на меня взгляд, в котором мелькает любопытство.
Прогресс.
— Второе: любоваться звездами. Недалеко
Я замолкаю, вглядываясь в ее лицо в поисках реакции, и вижу проблеск внимания.
Что-то заинтересовало ее.
— И четвертое… — Я прочищаю горло и делаю неуверенный шаг к ней. — Сходить на «Осенний бал».
Выражение ее лица скисает быстрее, чем молоко, пролитое в жаркий летний день.
Мне следовало остановиться на трех.
— «Осенний бал»? — повторяет она, и в ее голосе столько энтузиазма, сколько в кошке, которую собираются искупать. — Каким-то образом я заставила тебя поверить, что мне нравятся танцы, общественные мероприятия и ношение платьев? Прошу прощения за это.
— Так что же тебе нравится? Все еще любишь книги, бабочек и апельсиновое мороженое?
— Хорошая попытка. — Она снова смотрит на воду, хотя ее решимость, кажется, поколеблена. — И, к твоему сведению, я не соглашалась на дружбу.
«Осенний бал» — это конечно перебор, я знаю. У меня тоже не было намерения идти туда, но я также не собирался идти и на ту вечеринку у костра. Элла упростила мой выбор.
С ней было весело.
Я продолжаю продвигаться вперед, пока не подхожу достаточно близко, чтобы почувствовать запах цитрусовых и жимолости. Девушка поднимает на меня взгляд, когда я подхожу, и ее большие зеленые глаза всматриваются в мое лицо. Я улыбаюсь, чтобы смягчить ее жесткий взгляд.
— Мне показалось, что мой список сработал, нет? Конечно, он не был таким подробным, как те пункты, которые ты перечислила на поляне на днях, но я вполне был им доволен.
Элла моргает, глядя на меня, прежде чем выдохнуть, что звучит как капитуляция.
— Ты невыносимо настойчив, — бормочет она. — Умеешь бросать «блинчики», да?
— Профи, — подтверждаю я.
— Джона пытался научить меня, как это делается, но у меня так и не получилось. В итоге мы начали собирать палочки, чтобы бросать их с моста. — Она поднимает две сучковатые ветки. — Палочки Винни-Пуха.
Я корчу гримасу.
— Звучит отвратительно.
Ее губы подергиваются, что является прелюдией к смеху, который я отчаянно хочу услышать. Элла на самом деле не смеется и почти никогда не улыбается. Я несколько раз замечал, как она ухмыляется, но настоящую улыбку — никогда. Не было ни ямочек на щеках, ни сверкающих зубов. Только проблеск скрытого счастья, пробивающийся на поверхность.
И, возможно, это глупо, но я твердо намерен стать причиной этой улыбки с ямочками на щеках и сверкающими зубами.
Настоящий, искрений смех от души был бы плюсом.
— Это из истории про Винни-Пуха, — объясняет
Я бросаю взгляд на две палочки в ее руке.
— Но ты играешь одна.
— Да.
— Это же невесело.
Она вскидывает голову, нефритовые глаза сужаются.
— Это необязательно должно быть весело, — говорит она. — Веселье — это привилегия и результат хорошей, полноценной жизни. — Она перегибается через перила моста и смотрит вниз, на воду, и все следы ее потенциальной улыбки пропадают из-за сладкой жизни пошедшей прахом. — На данном этапе я просто пытаюсь выжить.
Меланхолия угрожает хрупкому моменту, поэтому я делаю все возможное, чтобы сохранить легкомыслие. Протягивая руку вперед, я раскрываю ладонь.
— Можно мне поиграть с тобой?
Девушка смотрит на мою ладонь, прежде чем взгляд скользит вверх по всей длине руки и останавливается на моем лице.
Я улыбаюсь.
— Хорошо. — Элла не улыбается в ответ, но протягивает мне палку. — Нам нужно правильно их выровнять, а затем одновременно отпустить.
— Понял.
Я придвигаюсь к ней вплотную, пока наши плечи не соприкасаются. На ней облегающий топ цвета мандарина с V-образным вырезом и шорты из линялой джинсовой ткани. Наши бедра соприкасаются. Я смотрю на нее сверху вниз, на то, как двигается ее горло, и как девушка слегка напрягается, но ни на дюйм не отодвигается от меня. Солнце все еще окрашивает ее волосы в красный цвет, из-за чего мне трудно сосредоточиться на простой задаче — отпустить палочку.
Я прочищаю горло и перегибаюсь через ограждение, вытягивая руку.
— Хорошо. Скажи, когда.
Она повторяет мою позу, носом к воде.
— Хорошо… сейчас.
Мы бросаем палочки и смотрим, как они падают в воду внизу. В тот момент, когда они с тихим всплеском плюхаются на поверхность, Элла хватает меня за запястье и тащит к противоположной стороне моста. Ее пальцы обвиваются вокруг меня, и ощущение ее изящной ладони на моей коже заставляет меня, спотыкаясь, последовать за ней. Мы добираемся до другой стороны и выглядываем из-за перил, наблюдая, как через несколько секунд появляются обе палочки. Они плывут бок о бок. Наверное, мне следовало бы продолжить наблюдение, чтобы увидеть, которая из них победит, но Элла все еще держит меня за запястье, поэтому вместо этого я смотрю на нее. В ее глазах светится предвкушение, когда девушка смотрит вниз. Она слегка сжимает свою хватку, и мне кажется, что даже не осознает это.
Я вздрагиваю, когда она указывает вниз свободной рукой и объявляет:
— Я выиграла!
В ее тоне сквозит энтузиазм.
Волнение скользит по ее лицу, как искусно брошенный камень по воде.
Я не обращаю внимание на соревнующиеся палки, слишком заворожённый тем, как на лице Эллы расцветает улыбка. Я очарован солнечными бликами в ее волосах и тем, как они смягчают и согревают ее. От этого девушка выглядит так, словно создана для этого, точно так же, как я, помнится, думал в тот день в парке.