Поймать солнце
Шрифт:
Мгновение движется как в замедленной съемке. Маккей делает выпад вперед, чтобы схватить меня, дотянуться до меня, не дать мне упасть.
Но затем колеблется.
Он замирает на месте, его глаза расширяются, когда я падаю назад, а камни и рыхлая земля взлетают подо мной.
Он не тянется ко мне. Не двигается.
Просто… смотрит.
И в эту долю секунды я понимаю, что находится позади меня.
Я точно знаю, что меня там ждет.
Ничего.
Крик вырывается из моего горла, когда небытие
Последнее, что я вижу, это как Маккей обеими руками сжимает свои волосы, его глаза, округлившиеся от ужаса, а в небе вспыхивают оранжевые фейерверки.
Последнее, что я чувствую, это как мой желудок подкатывает к горлу, а ледяной ветер и ветки деревьев режут кожу, пока я падаю вниз.
Последнее, о чем я думаю перед тем, как мое тело падает на землю… это он.
Макс.
Мне интересно, узнает ли он когда-нибудь, что его брат убил меня.
ГЛАВА 27
МАКС
Элла не звонит мне в полночь.
Я вышагиваю по спальне, потной рукой сжимая телефон.
12:04.
12:05.
Я звоню ей в третий раз, но ответа нет.
Наверное, она веселится с Бринн, смотрит фейерверк, смеется и получает удовольствие. Все в порядке. Она не забыла обо мне, а просто наслаждается вечером.
Выдохнув, я провожу рукой по волосам и опускаю руку, постукивая телефоном по бедру, когда смотрю в окно своей спальни. Я вижу ее мать в гостиной на другой стороне улицы, освещенной желтым и теплым светом. Она разговаривает по телефону, бесцельно расхаживая кругами, совсем как я. Разница в том, что женщина улыбается. Она выглядит счастливой.
Я говорю себе, что это Элла разговаривает с ней по телефону. Она захотела сначала позвонить маме.
Подождав еще несколько минут, я выхожу в коридор и иду дальше. Гостиная, кухня.
12:11.
Снова звоню ей.
Не отвечает.
Решаю набрать Бринн, зная, что они, скорее всего, вместе. Раздается три гудка, прежде чем она берет трубку.
— Макс, привет! — щебечет она высоким голосом, полным обычного энтузиазма. Из динамика доносится шум и помехи. — С Новым годом!
Я снова начинаю вышагивать по комнате.
— Элла с тобой?
Хихиканье сливается с восторженными возгласами. Вдалеке гремят фейерверки.
— Бринн?
— Прости, прости! Фейерверки все еще взрываются. Очень громко. Секунду. — Проходит несколько секунд, пока голоса и внешние шумы не стихают и не раздается звук закрывающейся двери во внутренний дворик. — Эй! Что случилось?
— Я ищу Эллу. Она мне не звонила.
— О… эм, она… — Еще одна долгая пауза. — Я нигде ее не вижу.
— Что ты имеешь в виду? Я думал, вы собирались встретить новый год вместе.
— Так и было. Я… я даже не поняла, что ее здесь нет. Боже, прости меня. Я выпила, и мы с Каем общались, и… — На линии становится тихо, если не считать различных
Я щипаю себя за переносицу, в груди клокочет тревога. Кажется, глупо так волноваться. Зная Эллу, она, скорее всего, сбежала с вечеринки, чтобы в одиночестве посмотреть фейерверк у озера.
— Когда ты видела ее в последний раз?
— Эм… Я не уверена. Может, час назад? Нет…, наверное, меньше. Прошло не так много времени.
— Хорошо. Ты можешь попросить ее позвонить мне?
— Конечно! Мне очень жаль. Мне следовало быть более внимательной. Я чувствую себя ужасной подругой.
Я сглатываю.
— Все в порядке. Я тоже должен был быть там. Просто… пусть она сразу же позвонит мне.
— Обязательно. Обещаю.
Я вешаю трубку и провожу рукой по рту и челюсти, глядя в окно на пустую подъездную дорожку. Если бы у меня был грузовик, я бы уже был в пути.
Следующим я звоню Маккею, надеясь, что он проявит ко мне хоть каплю сочувствия и пригонит грузовик домой.
Я набираю его номер.
Сразу попадаю на голосовую почту.
Пытаюсь дозвониться еще раз с тем же результатом.
— Черт возьми, — бормочу я себе под нос, на лбу выступают капельки пота. Он был пьян, когда выбегал из дома, и эта мысль только усиливает мое волнение.
Он в порядке.
Элла в порядке.
Нелепо так волноваться. Сейчас только четверть первого ночи, и это просторный дом у озера. Элла могла заснуть в свободной комнате, а Маккей, возможно, сейчас у друга.
Но…
Но.
В этом-то и проблема. Это ноющее «но» висит надо мной, как грозовая туча, воет в груди и клокочет в животе. Я не могу этого объяснить. Я никогда не смог бы объяснить то странное, инстинктивное чувство, пронизывающее меня насквозь и подсказывающее, что что-то не так.
Моя Солнечная девочка нуждается во мне.
Я жду еще пятнадцать минут, прежде чем проверить папу и надеть ботинки. Он крепко спит, уткнувшись лицом в подушку и вытянув руки по бокам. Храп разносится по спальне, принося мне облегчение. Десять секунд спустя я пересекаю лужайку перед домом, перехожу дорогу и оказываюсь на пороге дома Санбери. Стучу три раза и жду приближения шагов.
Кэндис приоткрывает входную дверь и смотрит на меня. Когда в ее глазах появляется узнавание, она распахивает дверь, мобильный телефон прижат к уху, а волосы накручены на бигуди.
— Макс, — говорит она, хмурясь от замешательства и неловко улыбаясь. Подняв указательный палец, она говорит собеседнику, что ей придется перезвонить. Затем отключает звонок, опускает трубку и уделяет мне все свое внимание. — Я думала, ты с Эллой?
Нервничая, я суетливо переминаюсь с ноги на ногу, руки засунуты в оба кармана. Я не хочу волновать ее, потому что мои страхи беспочвенны, поэтому заставляю себя сохранять спокойствие.