Пожар
Шрифт:
Гошка вернулся на вырубки, когда солнце еще стояло высоко. Он без труда нашел палку, воткнутую около осиных гнезд, и, поглядывая в сторону Сереги, стал собирать сухой валежник, хворост, охапки прошлогодней травы. Серега невольно заинтересовался и, оставив под присмотром овчарки своих телят, перешел со жнивья на вырубки. Гошка пренебрежительно оттопырил синие от ягод губы.
— Кто одной осы боится, а кому тысяча нипочем. Вот подожгу гнезда и зараз всех уничтожу.
— Подожжешь? — переспросил Серега. — Не шути с огнем. Сам видишь — что ни день, солнце,
Гошка, однако, продолжал собирать хворост. Тогда Серега заспешил к стаду, и «истребитель ос» видел, как пастух погнал телят в дальний конец жнивья. Гошка не мог удержаться, чтобы не крикнуть вдогонку:
— Герой, телячий хвост!
Собрав в кучу хворост, валежник и листья, Гошка осторожно обложил ими осиные гнезда, вытащил из-за пазухи кудель, намотал ее на палку и зажег.
Ярко загорелся факел.
Гошка, не задумываясь, сунул факел в кучу сухих листьев. Над вырубками загудел костер. Пламя разгоралось все сильней и сильней. К жнивью потянулся дым.
Гошка весело прыгал неподалеку от костра, уверенный, что отныне слава героя перейдет от Сереги к нему.
Неожиданно что-то укололо его в лоб. От боли он замигал и растерянно схватился за голову. Потом все кругом зажужжало. Осы напали на Гошку со всех сторон. Напрасно он отмахивался, пригибался, падал на землю. Осы жалили его беспощадно. И чем отчаяннее он защищался, тем ожесточеннее они нападали.
Гошка громко закричал и, прикрыв руками лицо, бросился в сторону. Он побежал, спасаясь от ос, не разбирая дороги. Он споткнулся о корни и вдруг почувствовал, что падает в какую-то яму.
Гошка упал в небольшое озеро неподалеку от вырубки. Он уже хотел было выбраться на берег, но услышал осиное жужжание и окунулся в воду. На этот раз осе не удалось его ужалить.
Тогда Гошка, сообразив, что в воде ему будет легче отбиваться от ос, закрыл глаза и так стал хлестать воду, что кругом его в разные стороны разлетались тысячи брызг.
Осы перестали донимать Гошку. Тяжело вздохнув и отфыркиваясь, он оглянулся. Над озером плавал дым. Береговые уступы едва обозначались. Гошка хотел выбраться из воды, но не мог двинуться с места. Он по колено увяз в илистом дне.
А дым все сгущался. Кругом горели вырубки. В огне потрескивала прошлогодняя трава. Дышать становилось все труднее. Гошка попытался высвободить ноги, но только еще больше увяз в тине. И тогда в страхе он стал кричать:
— Спасите, спасите!
Никто ему не ответил. Плотная надвинулась дымная завеса, и над головой, словно злорадствуя, прокаркала ворона. В чаду у Гошки кружилась голова. Гошка перестал кричать. Обессиленный, склонившись над водой, он тихо скулил:
— Серега… Серега…
Словно сквозь сон он услышал всплеск воды. Потом совсем близко залаяла собака, послышался голос Сергея.
— Серега, тут я, Серега, не уходи!
Серега кинул
— Эко вздуло тебя, что шину, — сказал Серега. — Бежим на деревню, надо людей звать. Еще к скирдам огонь перекинет.
Тут только, Гошка заметил, что вся середина вырубок черна от выгоревшей травы, дымятся пни, словно трубы изб, и пламя широкой полосой охватило сушняк. Дымный клубок катился к жнивью.
— Серега, не зови людей. Не надо! Я сам потушу!
— Сам, сам… Иль не видишь, сколько огня разметало.
И, не ожидая, что скажет Гошка, Серега побежал на деревню.
Едва Серега исчез из виду, Гошка схватил подвернувшуюся под руку палку и бросился к огню. Палкой он стал прибивать пламя. В эту минуту ему было не до славы истребителя ос. Он забыл и недавно пережитый страх. Он так неистово махал палкой, что искры разлетались во все стороны. А пожар разгорался. Пламя подбиралось к меже, отделявшей вырубки от жнивья. Розоватый дым плыл над скирдами.
Издалека на болото донесся гул тревожного колокола. И тогда Гошке снова стало так страшно. Пятясь от огня, он закричал истошным голосом:
— Пожар! Хлеб!.. Пожар!..
И бросился к речке. На берегу он залез под старую, рассохшуюся лодку и припал к влажному речному песку. Он не кричал и не плакал. Он не мог плакать. Слишком велико было его горе. Он лежал под лодкой и скреб пальцами холодный песок.
Тут под лодкой и нашел его Серега, возвращаясь под утро в деревню, после того как колхозники потушили пожар на вырубках.
Е. Ружанский
Удочка
Митя Пироженко и Вася Петров вместе в лес по грибы ходили, вместе купаться на ставок бегали.
Митя был высокий рыженький мальчик. Ему было тринадцать лет.
А Васе было девять. Он всегда первым ввязывался в драку.
— Всегда ты задираешься, — укорял Митя товарища. — Вот поймают тебя, намнут бока, — небось, перестанешь лезть…
Вася обычно долго отпирался, уверял, что не он первый начал, но потом признавался.
Так бы и дружили ребята, если б не удочка. С нее все и началось…
Был солнечный августовский день. От жары пожелтели травы, потрескалась высохшая земля, а воздух стал пыльным и горячим. Казалось — вот-вот воздух воспламенится и превратит в пожарище леса, поля, горы и долы.
Ребята купались, им не хотелось выходить из прохладного ставка, окруженного камышами. Накупавшись вдоволь, они вышли на берег, оделись.
Митя стал разматывать лёску и прилаживать крючки и поплавок.
— Мить, а Мить! Дай-ка сначала я удить буду, — попросил Васька.