Пожарная застава квартала Одэнмате
Шрифт:
— Могу ли я просить у господина времени на знакомство с основами его веры и на размышления о своем возможном месте в ней?
— Нет бога, кроме Аллаха, и Мухаммед — пророк его, — несколько раздраженно ответил купец. — Вот и все, что тебе надо. Повторишь три раза, и все, кроме долга мне будешь уже платить только сбор на джихад. А после послушаешь Коран или найдешь себе имама, и задавай свои вопросы ему, если тебе так уж действительно хочется узнать все.
Снаружи в каюту, где шла беседа, заглянул еще человек и, наклонившись над плечом купца,
Некоторое время Руис-доно и купец очень невежливо орали друг на друга, Мацуда и охранники купца обменивались неласковыми взглядами, затем Руис, шумно выдохнув, швырнул на циновку перед купцом тяжелую круглую золотую монету и, бросив на Мацуда косой недовольный взгляд, вышел прочь. Мацуда наклонился к Масахиро, освобождая от цепей.
— Пошли отсюда, — сказал Мацуда.
— Подумай о том, что я тебе сказал, — бросил в спину Масахиро купец, пробуя край золотой монеты коричневым от бетеля зубом. — На том свете нам положено по тридцать девственниц. Каждому.
Масахиро остановился и вежливо поклонился купцу, прежде чем выйти:
— Благодарю вас за столь щедрое предложение.
И вышел вон.
Спустившись по сходням на причал, Масахиро огляделся и наконец полной грудью вдохнул горячий воздух юга, пропитанный ароматами кошенили, складированной в мешках прямо на берегу.
— Идем, господин нас ждет, — сказал Мацуда.
Масахиро вздохнул еще раз и отказался:
— В городе есть люди из Этидзэна. Я пойду к ним. Думаю, мне найдется там место.
— Да что ты говоришь! — возмущенно воскликнул Мацуда. — Как только я узнал, что этот пиратский перекупщик обращает в ислам своих рабов, Руис-доно сразу же вернулся за тобой, только чтобы ты не погубил свою душу! Ты ему должен, он тебя выкупил! А до того спас тебе жизнь.
— Он меня и продал, — трезво заметил Масахиро. — И я спасал его жизнь. И вообще, он мне не господин. Средства за мой выкуп, раз на то пошло, я ему верну. Удачи тебе с твоим господином, Мацуда, и спасибо за все. Ищи меня у людей из Этидзэна, прощай.
Глава 8
Копейщик и мушкетер. История тщетности человеческих предположений о божественном расположении
Затянуть с возвращением долга Масахиро не довелось. Руис-доно, видимо, никогда не забывал своих должников и всегда был готов спросить с них сразу и сполна.
Масахиро как раз обучал молодых охранников приютившего его торгового дома бою с нагинатами в лучшем северном стиле, когда во дворе магазина, где он наставлял основам десяток купеческих лоботрясов, появился Мацуда.
— Давно не виделись! — воскликнул он.
— Больше месяца, — согласился Масахиро. — Чем обязан столь приятной встрече?
— Руис-доно созывает всех стоящих воинов со всей округи. И вспомнил о тебе. Я обещал пригласить тебя.
— Что ж, я очень польщен… — начал
— Идти нужно прямо сейчас, с оружием. Своих людей тоже с собой возьми, Руису-доно это понравится.
Масахиро только тихо вздохнул. Это были не его люди, не его оружие и даже не его одежда, все дано милостью торговых людей с Желтой площади…
— Ты ему должен, — со значением добавил Мацуда, на что Масахиро вздохнул еще раз.
— Сэнсэй, — обратился к Масахиро один из лоботрясов. — Отец меня не отпустит. Я не могу пойти. Надо помогать в лавке.
— А я пойду, — отозвался другой. — Когда такое еще будет?
— Пойдут те, кто сейчас свободен от работы, — заключил Масахиро. — Урок продолжим завтра.
Он надел на изогнутое лезвие нагинаты, которую уже привык считать своей, лаковые ножны для защиты от влаги и для безопасности окружающих, поднял ее на плечо и вышел со двора вслед за Мацуда. С половина учеников отправились за ним следом, остальные разошлись, чтобы обратиться к ожидавшим их обязанностям.
Манила, захваченный испанцами тридцать лет тому назад город на берегу изогнутой полумесяцем песчаной бухты, был грязен, одноэтажен, наполнен запахом специй и шумен. Над городом возвышался холм, увенчанный деревянным частоколом на высоком валу, над угловой башней, уже каменной, вздымался испанский флаг с косым красным крестом.
Именно туда они и шли.
— Я смотрю, они не сомневаются в себе, — произнес Масахиро, когда их впустили в крепость, даже не обезоружив.
— Испанцы построили эту крепость, когда захватили султанат, — ответил Мацуда. — Они говорят, не так давно ее пытались захватить две тысячи пиратов под началом знаменитого пирата Ли Фэна. Там собрались народы со всей Азии, даже наши были, наемники, как тут говорят, с острова Сипангу.
Масахиро уже знал, как называют и какие у южных варваров самые причудливые представления о землеустройстве их родины, и вежливо промолчал.
— Пираты высадились в бухте с пушками и пошли на штурм. В крепости было двести человек, и они отбили восемь приступов, а потом вышли из ворот в строю с копьями и, стреляя из мушкетов, опрокинули упавшего духом врага и дошли до самого берега, где перебили тех из пиратов, кто еще остался жив. Бухта заполнилась трупами до противоположного берега. Захватили все их корабли и пушки. Неудивительно, что они считают себя сильнее всех в этой части мира.
— Гм. — Масахиро огляделся в безлюдном дворе, когда они прошли за земляной вал. — А где же сейчас эти потрясающие воины? Я должен их увидеть. Обязательно.
— К сожалению, пару лет назад в болотах в глубине острова начали бунт тамошние дикари. Губернатор собрал всех, кого мог, и отправил преподать дикарям урок. Ни один не вернулся. Потому Руис-доно набирает воинов, губернатор никого не может ему дать.
— Вот как… — пробормотал Масахиро несколько обескураженно, но без удивления. Переменчивость всего сущего была ему вполне известна.