Пожарский 3

Войлошников Владимир

Спустя буквально три минуты мы обнимались с Кощеем.

— Ну вы шороху навели, парни! — он широко улыбался, от чего худое, обтянутое гладкой кожей лицо в неверном свете свеч напоминало радостный череп. — Альвы из города сбежали — слышали?

— К сожалению, — рассудительно развёл руками Змей, — это не доказательство. Посольства все, считай, прыснули во все стороны, подальше от Москвы. Слишком сильно вбит страх перед магической войной.

— Есть с чего, — пробормотал Кузя.

— Да, — лекторски согласился Кош, — но

альвы… внимание! — он поднял вверх палец, — сбежали под прикрытием тех же наёмников, что нападали на Академию. Говорят, разъярённый царевич сам бросился вдогон. Дружины, правда, у него с собой маловато. Но есть надежда на захват.

— Так, может, мы — того?! Поможем?! — с энтузиазмом вскинулся Горыныч.

— Вот ещё! — фыркнул Кош. — Только-только после капитального лечения, да ещё в нетрезвом виде! Решительно воспрещаю.

— «Воспрещает» он! — надулся Горыныч. — Чисто бабушка: то нельзя, это нельзя…

— Ты лучше скажи, — перевёл тему я, — слыхал что-нибудь про вулкан? Там тебя на Байкале хорошо потряхивает — не отзывается ли?

Кош мгновенно сделался озабоченным:

— А что, есть данные по большому извержению? — он сел в кресло и потёр подбородок. — А я-то думаю: почему так? А оно вон что…

— «Вона что»! — снова передразнил Горыныч. — Думать надо: чем людей кормить будем? Я тут немножко подсуетился, к Кешке сгонял, растряс его на излишки… — Змей вдруг замер и так на нас уставился, что мы невольно хором спросили:

— Что?

— Вот я старый крокодил… — прошептал Горыныч. — Как же я забыл-то про них, совсем ведь из головы вылетело…

— Да что такое? — Кош тревожно поймал его за запястье. — Друг мой, ты заставляешь меня усомниться в правильности подобранного тебе лечения.

— Да погоди ты, дохтур! — Горыныч выдернул руку из цепких пальцев Коша. — А ну, Митька, отвечай: где собирают урожай пшеницы трижды в год?

Я пожал плечами:

— Да хрен бы я знал! Я тебе что — агроном сын агронома?

— Пошли! — Горыныч встал, таинственно блестя глазами. — И ты, Кош, тоже. И Кузьма. Для общей, так сказать, пользы.

— Да куда идём-то? — идея куда-то переться с нетрезвым Змеем, да на ночь глядя, казалась мне не самой блестящей.

Но Змей уже сгрёб Коша в охапку и шагнул с ним в трёхголовый портал, крикнув оттуда:

— Ну вы идёте — нет?

Мы с Кузьмой переглянулись.

— Пошли, что ли, — вздохнул Кузьма, — а то наворотит он там без нас…

Помещение, судя по эху, было огромным. Причём, и в высоту, и… да во все стороны! Где-то вдалеке чадили тусклые факелы. Над головами гулко разнеслось:

— Как смеете вы, смертные, тревожить покой великого бога Анубиса?

— Ты как старого приятеля приветствуешь, Ан, собака сутулая? — весело заорал Змей и устремился во тьму: — Пошли, а то он свою царственную жопу хрен от стула оторвёт.

— И не от стула, а от трона! — обиженно прогудел

голос. — Ты чё явился, Себек*, а? Договорились же?

*Себек — крокодилоподобный

египетский бог,

надёжный защитник

богов и людей,

который свирепостью

отпугивает силы зла и тьмы.

Гарант разливов Нила

и хороших урожаев.

Со временем отошёл

в тень других богов.

— Да ладно, ладно, — успокаивающе проворчал Змей, бодрым шагом двигаясь в сторону факелов; мы потянулись следом. — Я на твоё место не претендую, но видишь ли… — мы вошли в круг света и разглядели сидящего на троне с высокой спинкой мужчину с собачьей головой. Или шакальей? — … обстоятельства вынуждают.

Горыныч остановился напротив трона и широко улыбнулся:

— Не делай резких движений, и я не буду напоминать жителям Египта, кому они обязаны плодородием долины Нила.

Анубис поморщился, обнажая острые шакальи клыки:

— Да вы пьяны!

— Ой, ты глянь, какие мы щепетильные! — Горыныч, по-моему, нарывался. — Да, мы пили! И моё вино лучше, чем твоё ячменное пиво!

Анубис скрежетнул зубами, но проигнорировал этот выпад:

— И чего ты хочешь?

Змей слегка покачнулся и оперся о моё плечо:

— А чё мы хотели-то, а?

— Ну, судя по поведению, — кисло прокомментировал Кощей, — данъ за трыста лэт.

С этой фразы нас со Змеем почему-то пробрало на смех, и мы совершенно по-глупому начали хихикать.

Анубис вздохнул, подпёр подбородок кулаком, сложил брови домиком и тоскливо обратился к Кощею:

— Чё им надо, а?

— Голод идёт, — пояснил Кош. — Египет он зацепит сильно меньше, чем наш север. Я могу предложить тебе увести отсюда этих замечательных магов в обмен на регулярные поставки зерна.

— Он обещал, что больше не будет просить жертв! — Анубис обвиняюще ткнул пальцем в Горыныча. — Речь, правда, шла о юных девах, но дело в принципе!

— Да ради бога! — щедро махнул рукой Кощей. — Не надо нам ваших жертв. Мы вполне платежеспособны. Цены только не дери, иначе я за этих двоих не отвечаю.

В общем, дальше для меня всё было несколько смутно, но Кош уверяет, что он договорился и ценник вполне сносный.

А вот на следующее утро он до глубины души поразил меня вопросом:

— А почему Ярена к завтраку не вышла? Я понимаю, вредность характера и прочее, но поздороваться-то со старым другом можно было себя заставить.

Я смотрел на него, не вполне понимая, о чём, собственно…

— А почему ты решил, что Ярена здесь?

— А что, она сразу по своим делам отправилась?

Я слегка тряхнул головой:

— Кош, да я понятия не имею, куда она пошла и где сейчас есть!

— Погоди, мне сказали, что с тобой ушла немолодая магичка. Я думал — Ярена?..