Пожиратель V
Шрифт:
А вот про меня журналисты словно забыли — всего один раз упомянули и то в связке с губернатором. Может, не до меня было, а может, Пономарёв всё же какое-то влияние на них имел и попросил меня не трогать. Возможно, опасался, что я могу разозлиться, психануть и передумать с покупкой. Хотя я там уже ничего не решал, этим занимались юристы Соболева.
Чтобы никто ничего не узнал, и информация о продаже делового центра и телеканала не вышла раньше времени за рамки узкого круга лиц и не дошла до сибирских бандитов, продавал Пономарёв свои активы одной из многочисленных кампаний Соболева, что была расположена в Москве. Там же, у столичного нотариуса,
После этого Пономарёв вывел за границу все деньги, отправил туда же всю свою семью, якобы на отдых, выписал юристу Родиона Савельевича доверенность на продажу квартир, дачи и машины и назначил общее собрание для всех сотрудников телеканала: от уборщицы до директора.
И вот сегодня ровно в полдень в большом конференц-зале делового центра это собрание должно было состояться. А в два часа дня бывшему владельцу телеканала предстояло сесть в самолёт и навсегда покинуть родной город.
В половине двенадцатого мы с Гришей и Владом приехали к деловому центру. Орешкин отнёсся к идее стать хозяином телевизионного канала с огромным энтузиазмом и уже строил большие планы по развитию своего нового бизнеса. Чтобы сын отнёсся к делу максимально серьёзно, Родион Савельевич оформили свою половину телеканала на Гришу. Вторая, как мы и договаривались, досталась мне.
А ещё я решил перевести на канал Влада — я уже давно заметил, что он начал на рынке скучать. С возложенной на него работой справлялся отлично, но вот огонь в глазах погас. Влад из той категории людей, которым нужны постоянные вызовы, а рынок — это то место, где желательно так наладить работу, чтобы вызовов избегать. Совсем другое дело — телеканал. Здесь вызовов просто с горкой.
А Влад ещё и с техникой дружит — я просто не мог его не перевести на канал. Да и с Гришей они прям спелись — вот пусть и работают вместе. Орешкин будет генеральным директором телеканала, а Влад его замом по технической части. Надо ещё найти хорошего специалиста в рекламный отдел. Сейчас это дело на канале не развито, но я-то по опыту прошлой жизни знаю, какие это огромные деньги в перспективе.
Очень хотелось ещё и Саню как-то к этому делу подтянуть — хотя бы внештатным юристом, но тот решил до лета полностью сконцентрироваться на учёбе. Дело нужное, здесь мешать не стоит. Но вот когда окончит курс и сдаст сессию — обязательно поговорим.
Мы поднялись на лифте на предпоследний этаж и прошли в кабинет директора делового центра. Там, развалившись в кресле, сидел его бывший хозяин. Завидев нас, он улыбнулся и произнёс:
— Как это, оказывается, грустно, господа! Я ведь когда это всё строил, думал, что на года, что просижу в этом кабинете до самой пенсии.
— Я думаю, с теми, деньгами, что вы получили, Степан Савельевич, вы без проблем найдёте какое-нибудь хорошее место, где можно просидеть до пенсии, — заметил я.
— Эх, молодой человек! — театрально произнёс Пономарёв, вставая с кресла. — Вам не понять, что такое — терять бизнес.
Терять бизнес. Я невольно усмехнулся, вспомнив, как в свои первые девяностые я по-настоящему терял бизнес. И не раз. А этому клоуну денег заплатили с лихвой, но он ломает тут комедию. Впрочем, почему бы и нет. Мне вообще плевать, я с ним расстанусь максимум через полчаса и навсегда.
— Это кабинет директора телеканала? — поинтересовался Орешкин. — Неплохо.
— Вообще-то, это кабинет директора делового центра, — оскорбившись, заявил Пономарёв. — Вам, юноша, если вы будущий директор телеканала, придётся сидеть в более скромном
— Не, — отмахнулся Гриша. — Я здесь буду сидеть. Мне здесь нравится.
Орешкин подошёл к окну, оценил вид из него, даже присвистнул от удовлетворения и добавил:
— Однозначно буду здесь сидеть.
Бывший директор кабинета на это уже никак не отреагировал. Благоразумно решив, что это не его дело, он обратился ко мне с более важным для него вопросом:
— Игорь, вы мне обещали, что пока я не сяду в самолёт, никто не выйдет из зала и не сделает ни одного звонка. Вы не забыли об этом?
— Всё под контролем, — ответил я. — Не переживайте.
Я его не обманул: всё действительно было под контролем. Артём Иванович с группой ребят уже был здесь. Собрать телефоны у редких обладателей этих девайсов и обеспечить, чтобы никто не покинул конференц-зал в течение двух часов — для нашей службы безопасности точно не проблема.
Конференц-зал был огромный — человек на сто пятьдесят, не меньше. Около десяти рядов с мягкими удобными креслами, небольшой подиум с трибуной для выступлений, экран на всю стену. Всё новое, красивое, как, собственно, и весь этот недавно построенный деловой центр.
Персонал телеканала в полном составе не заминал и пятой части мест — все пришедшие расселись по центру на трёх первых рядах. Мы вошли в зал в двенадцать ноль пять. Первыми шли Пономарёв с Орешкиным, за ними я. Влад сказал, что предпочтёт понаблюдать за шоу со стороны, поэтому зашёл последним и сразу прошмыгнул на задние ряды. За нами зашли и стали у входа Артём Иванович и пятеро его подчинённых.
Едва мы появились, все присутствующие в зале замолчали и с удивлением уставились на нас. И их удивление было понятно — меня узнали все. Не дав своим уже бывшим сотрудникам опомнится, Пономарёв взошёл на подиум и сразу же объявил:
— Буду краток! Я продал телеканал!
Он хотел сказать что-то ещё, но в зале поднялся такой шум, что пришлось делать паузу. Лишь когда народ немного успокоился, Степан Савельевич продолжил:
— И я хочу представить вам новых хозяев канала! Прошу любить и жаловать: Орешкин Григорий Родионович и Воронов Игорь Васильевич!
В этот раз шума не было — народ в зале пытался перевалить информацию. И лишь один мужик встал с места и возмущённо сказал:
— Как же так, Стёпа?
Судя по панибратскому тому и тому, что недовольный мужик был примерно одного возраста с Пономарёвым, это, видимо, и был тот самый журналист, который уломал в своё время Степана Савельевича вложиться в телеканал.
— Это бизнес! — отрезал Пономарёв. — Отныне каналом будут руководить эти господа — его хозяева.
И тут всех снова прорвало. Шум поднялся такой, что стало ясно: сами они не успокоятся. Я при помощи выученного ещё в академии заклятия усилил голос и рявкнул:
— Попрошу тишины!
Рявкнул так, кто многие невольно уши закрыли, и, разумеется, все замолчали. Немного понизив мощь голоса, я продолжил:
— Ничего страшного не произошло! Наоборот, канал теперь будет развиваться ещё сильнее, что в полной мере оценят те, кто останется на нём работать. Генеральным директором будет Григорий Родионович, и он планирует заниматься этим серьёзно. Что касается меня, я буду с сегодняшнего дня определять политику канала. Как вы, наверное, уже догадались, она сильно поменяется. Если в двух словах: будете хватить действующего губернатора, а о его конкуренте говорить только правду. А какая там правда, вы и без меня хорошо знаете.