Познавший правила
Шрифт:
— Как они там? — спросил я Га-мари.
— Снова почти мёртвые, — подтвердил разведчик. — Но не настолько мёртвые, как днём. Так что тихо!
— А мы сможем люк без шума снять? — спросил я.
— А зачем? — удивился Пузо.
— А ты хочешь оставить столько серебра здесь? — удивился я, указывая на тонкие сколы по краю, которые заметил ещё днем. — Нам и так не заплатят. Надо же как-то восполнить.
Весу в люке было килограммов сорок. Конечно, много за него мы не выручим — тысяч восемьдесят. Но даже эта находка была как глоток воды в пустыне. Люк аккуратно сняли и расколотили
В предрассветных сумерках мы покинули храм и отправились к выходу из комплекса. По пути я проверил разговорчивого. На удивление крепкий воин — когда я приблизился, он был ещё жив. У него даже хватило сил дёрнуться в мою сторону.
— Ты… сука…
Слова эти дались ему с немалым трудом. После каждого он закашливался и харкал кровью.
— О, да это же наш трусишка, наложивший в штанишки! — обрадовался, подходя ко мне со спины Злобный. — Ну что, поединок?
Глаза разговорчивого полыхнули яростью. Он дёрнулся и скривился от боли. Когда ску снова смог говорить, то смотрел уже только на меня.
— У… бей!..
— Я предупреждал, — сказал я, опускаясь рядом. — И я напоминал. Не слушаете предупреждений — не просите помощи.
Похлопав разговорчивого по плечу и сорвав амулет, я поднялся, так и не подарив ему последнего милосердия. Сначала хотел — всё-таки воин был смелый, что бы ни говорил Злобный, но такой дурак! Может, пока умирает, успеет признать свои глупости и раскается? Зачем лишать человека последнего шанса избежать Земель Боли…
— Сто…ой!…
Мы оставили харкающего кровью ску на земле и пошли прочь из храмового комплекса.
Глава 7
По пути от храмового комплекса до реки мы нашли ещё один труп ску. Те явно усвоили основы передвижения по Диким Землям — старались не приближаться к зарослям, обходили опасные места. Но про внезапную смену погоды знали мало. Когда мы подошли, ску всё ещё оттаивал. Заморозившая его тучка уходила вглубь континента, а мы и так задержались, обходя её стороной. Но пришлось ждать, когда оттает ещё и амулет, чтобы его можно было отодрать от погибшего без куска кожи.
Оставленные в лодках припасы ску разграбили. Да и лодку оставили только одну — пропоров кожу на днище. Видимо, надеялись, что если мы с ними плыли по реке, то и назад только по воде добраться сможем. Забыли, видно, что порча к порче не пристаёт. Река в этих местах была с песчаным дном, и мы свободно шли по мелководью в сторону города, срезая особо большие изгибы русла. К вечеру нам удалось выбраться из «неспокойной области», и лагерь отряд разбил уже в обычных джунглях.
Воспользовавшись подвернувшейся возможностью, нас атаковали полчища местных кровососущих насекомых. Они вились над нами сплошным облаком, прокусывая даже через ткань — и спасал нас только запах «тошнилки», которой мы щедро обмазали все уязвимые места на одежде. Однако к утру меня мутило, как от небольшой потери крови, а некоторые участки кожи нещадно чесались — пришлось даже использовать заживляющую мазь.
Мне шагать вообще было тяжело. Пробитая стрелой ягодица не воспалилась каким-то чудом. Хотя её
Причина, по которой её оставили, была понятна — три трупа копейщиков вокруг костра, который гордые воины с удалённого острова снова развели ночью в лесу. Это привлекло каких-то хищников, которые и растерзали пришельцев. Потроха несчастных были разбросаны по всему лагерю. Ску явно уходили отсюда с боем — даже лодку попортить не успели. Поиски амулетов увенчались успехом только частично. Один был разрушен, а ещё два мы всё же нашли.
Конечно, лодка не была рассчитана на десять человек с поклажей, но смысла выходить в ней в море нам пока не было — а спокойная река позволяла плыть даже с хорошим перегрузом. Я с блаженством развалился на корме, вытянув больную ногу, и принялся прислушиваться к себе. Однажды именно так я сумел вырваться из лап смерти — и сейчас пытался избавить себя от последствий ранения. Спустя час я всё-таки снял боль, выведя какой-то яд из организма.
Но стоило мне разобраться с одной проблемой, как немедленно навалилась другая — переживания по поводу наших бойцов и команды «Сагламада». Судя по сосредоточенным лицам, не одного меня одолевали такие мысли.
— Всё в порядке? — поинтересовался Пузо, увидев, что я открыл глаза.
— Да, — я провёл рукой по лицу. — У гадов яд какой-то был в стрелах. Где мы?
— Скоро город, — ответил Нож. — Будем останавливаться на ночь?
— Не будем, — покачал я головой после секундного раздумья. — Поплывём ночью. Гребём посменно. Остальные — спят. К берегу причаливаем у бастионов со стороны моря.
— Перегруз, Шрам, — заметил Суч. — А если бултыхнёмся?
— Я же сказал: медленно, по самой середине реки и с огоньками впереди, — отмахнулся я. — Ничего не должно случиться. Главное — в море не выходить.
— Ну ладно, — нехотя согласился боец.
Впереди показались первые руины До-ро. Почти сразу ведомые любопытством местные обитатели заняли берега реки, наблюдая за нами. А уж когда в темноте мы засветили несколько искорок перед лодкой, у местных, похоже, начался какой-то праздник. Они что-то кричали, радостно махали руками и улыбались. Кто их разберёт — что им так понравилось в огоньках?
В темноте мы причалили к берегу залива, где море переходило в реку. В густых зарослях тростника удалось скрыть и нашу лодку, и всех бойцов. На разведку отправился Га-мари. Разведчик быстро обернулся и выложил ворох новостей.
— Ску здесь. Устроились на берегу лагерем, — сказал он. — Лодки стоят в заливе, неподалёку. Статуя в лодках.
— А корабли видны? — спросил я. — «Сагламад» и их катамаран?
— Нет, в заливе пусто. Кстати, костёр эти придурки уже палили сегодня ночью. Ещё дымится.
— Дозорные есть? — спросил Нож.
— Один спит у лодок, — кивнул Га-мари. — Шрам, если хотите спереть лодки, надо сейчас действовать. Время отличное — рассвет скоро. Нас почти не видно, ску спят крепким сном. Тихо подплываем, пересаживаемся и отчаливаем.