Позывной «Крест»
Шрифт:
Но что это?! Павел вдруг перестал вещать. Его глаза закатились, на губах выступила густая пена. Беспощадная болезнь, которую Павел называл «жало во плоти» и которую позднее назовут эпилепсией, преследовала его с детства и вновь нагрянула одним из своих ужасающих припадков. Откуда молодой девушке было знать, что это падучая? Решив, что учитель умирает, она с отчаянным воплем стала стучаться в дверь темницы. Только через несколько минут ленивый надзиратель щелкнул замком.
– Ну что, натешились? – нагло спросил заспанный римлянин, появившись в дверном проеме.
– Помогите! Он умирает, – только и смогла сказать Фекла, показав на бьющегося в конвульсиях проповедника.
– И что? – поковырявшись в зубах, спросил страж. – Поприсутствовать? Его все равно сегодня казнят.
– Ему нужен врач! Скорее! – крикнула девушка человеку, у которого купила встречу с кумиром за серебряное зеркальце.
– А что у тебя еще есть? – спросил римлянин.
– Ничего, – сникла Фекла.
– А вот и не угадала! – засмеялся охранник. – У тебя есть ты!
Он сделал шаг вперед и приблизился к девушке, снова давая понять, на что намекает.
– Но у меня есть жених! – вспомнила Фекла.
– А мы ему не скажем! – азартно воскликнул римлянин, уже подступая вплотную.
Внезапно его взгляд окаменел, и в ту же секунду из кадыка его показался кончик железного копья. Сластолюбец замертво рухнул прямо под ноги девушке. За спиной у него стояли несколько мужчин явно не римского происхождения.
Ночью сочувствующие горожане, узнавшие о предстоящей казни Павла, спланировали дерзкое освобождение апостола, сняли несколько римских постов в округе и наконец добрались до темницы в префектуре.
– Кто ты? – спросил сухой как жердь бородатый икониец, убивший римлянина.
– Я Фекла, – просто ответила девушка, будто все должны были ее знать, и с тревогой посмотрела на Павла. – Он умирает?
– Нет, но может. Мы этого не хотим, – коротко ответил собеседник.
Он подошел к проповеднику, осмотрел его.
– Знаю… падучая. Выньте ему язык, чтобы не задохнулся, – скомандовал он своим товарищам.
Те быстро выполнили указание и, подхватив Павла на руки, стремительно вынесли из темницы. Девушка, еще не до конца понимая, кто эти люди, побежала вслед за ними.
– Что тебе надо, Фекла? – опять спросил тощий мужчина, остановив процессию.
– Я его ученица и не брошу его, – твердо ответила она.
– Хорошо! – тряхнул головой мужчина после короткой паузы. – Пойдем быстрее, только не отставай.
Семеро мужчин, четверо из которых несли Павла на импровизированных носилках из плаща убитого римлянина, быстро двигались к городской стене.
– Быстрее, скоро проснется легион, – вполголоса командовал тощий бородач.
Вдали раздался крик – это начальник караула обнаружил первый уничтоженный римский патруль.
Мужчины припустили бегом, за ними едва успевала Фекла. Вскоре вдалеке раздался топот множества ног. Но процессия с Павлом была уже возле городской стены, а там висела веревочная лестница. Четверо крепких мужчин без особого труда подняли исходящего пеной проповедника на самый верх ограды, когда из-за угла ближайшего дома
– Римляне! – вскрикнула Фекла.
– Не успеют! Нас верблюды за стеной ждут, – скороговоркой ответил бородач.
Павел был уже по ту сторону стены, и пятеро мужчин, транспортировавших его по очереди, успели перебраться вместе с ним. А римляне меж тем подошли совсем близко.
– Араф! Полезешь последним, – скомандовал с ограждения тощий бородач своему товарищу, а сам протянул руку Фекле: – Давай!
Девушка стала взбираться на стену и вдруг услышала глухой удар и крик за спиной. Тот, кого звали Арафом, замертво упал у лестницы с гастой [9] в спине. Тут же два римских воина схватили девушку за ноги, ее рука выскользнула из крепкой ладони бородача.
– Фекла, держись! – крикнул тот и выхватил из ножен короткий меч.
– Руби! Руби лестницу! – кричала девушка, из последних сил цепляясь за веревочный подъемник обеими руками, и двое дюжих воинов не могли с ней ничего поделать.
9
Гаста – короткое римское метательное копье. (Примеч. авт.)
Бородач замер в нерешительности. Действительно, единственный способ задержать римлян – обрубить веревочную лестницу ценой свободы Феклы. И девушка это понимала.
– Руби-и-и! И беги-и-и-и! Спасайтесь! – повторила она.
Камень из пращи, выпущенный кем-то из воинов легиона, цели не достиг, но вывел бородача из состояния ступора. Он с остервенением принялся рубить плотные веревки лестницы. Через несколько секунд, пожертвовав собой, Фекла спасла беглецов и упала вниз вместе с повисшими на ней легионерами.
Бородач, стиснув зубы, соскочил на другую сторону ограды. Здесь его единомышленники успели крепко привязать Павла к верблюду.
– Вперед и не отставать! – велел бородач и, резво вскочив на своего верблюда, пришпорил его пятками.
Вереница начала постепенно набирать скорость.
За стеной Иконии послышалось: «Погоня, юг!» Это один из легионеров, чтобы не терять времени, извещал соседей о том, что предстоит римской коннице. И соседи сделали то же.
«Погоня, юг! Погоня, юг! Погоня, юг!» – разнеслось по городу и вскоре затихло вдали.
Никакой лошади, даже самой резвой, не угнаться за верблюдом. На вид медленный и неповоротливый дромадер, набравший скорость, с его выносливостью и врожденной приспособленностью к пустыне, становится недостижимым. И когда римская конница через пять минут выехала за центральные ворота Иконии, хвастливый трибун, который возглавлял легион, увидел вдали лишь маленькое облако песчаной пыли. Догонять Павла и его единомышленников было бесполезно.
Павел очнулся ровно в полдень и, не открывая глаз, пытался определить, сколько сейчас времени и долго ли осталось до казни.