Практическая фейрилогия
Шрифт:
Вдруг случилась боль. Острая боль. В ягодице.
Подпрыгнув, я схватилась за укушенный зад; неожиданность укуса и боль от него ослабили чары Элидира. Мысли ожили в голове.
Сапфир, радость моя, спасение мое! Как же вовремя!
Момент был потерян, и Элидир понял это. Но вместо того, чтобы признать свое поражение, скрипнуть зубами и уйти, или выместить зло на смекалистом келпи, помешавшем ему, он во второй раз обратил свои чары против меня.
Только я уже была готова отразить их.
Не знаю, что сделал Элидир, какие силы направил на меня, но они оттолкнулись о
— Я не хочу тебя, Элидир, и не люблю, — сказала я, вспомнив, наконец, что советовала говорить Дианн в таких случаях. — Никогда больше не пытайся меня коснуться.
Развернувшись, я влезла на припадшего на передние ноги Сапфира и уехала на нем подальше от повелителя Зимы.
Глава 28
Злая, напуганная и одновременно счастливая оттого, что не стала жертвой короля, я вбежала в дом Дианн. Карга, дремавшая на кровати, подскочила.
— Ишь ты, дерзкая какая! — сверкнув глазищами, рявкнула она, и соскочила с кровати. — Забегает в мой дом, как в свой собственный! Уж я не погляжу, что ты друидесса, вышвырну! Ну-ка пшла вон, бессовестная!
— Я отказала королю! — выпалила я.
Дианн открыла рот, застыла, и простояла в таком положении минуты две.
— Магари, — промолвила она, очнувшись, — он убьет тебя за это.
— Убьет? Я, конечно, знаю, что мужчины плохо воспринимают отказы, но чтобы настолько… — сказала я, и хихикнула истерически.
— Я не шучу, детонька, — сказала Дианн, глядя на меня со страхом. — Он тебя убьет.
— Надеюсь, ты все же шутишь… Ну, что ты так смотришь? Я должна была согласиться быть с ним?
— Он все равно бы тебя убил, потом, когда бы ты ему наскучила. Он и Иренку мою так сгубил… Она тоже девка дерзкая была … думала в любовь с королем поиграть, крутить им вздумала. А он поигрался с ней вдоволь да и превратил в ледышку. Эх ты, — вздохнула Дианн, глядя на меня тоскливо, словно участь моя уже решена.
— Не хорони меня раньше времени, карга, — сказала я, начиная ходить по комнате. — Ничего он мне не сделает, я гостья.
— Думаешь, Договор тебя защитит? Ха-а-а! Да людям плевать на своих! Не захочут они ругаться с неблагими, закроют глаза! Не первый раз такое случается!
— Тогда я сама себя защищу!
— Лучше беги, — посоветовала карга. — Прямо сейчас. Садись на своего коняку и уезжай… может, спасешься… может, откроется портал…
— Ты слишком драматизируешь, Дианн. Элидир не сумасшедший, чтобы убивать женщину за то, что она ему отказала. Да и свидетелей этого происшествия не было, кроме келпи да самого холма.
— Вот именно, король не сумасшедший, — согласилась она. — Он жестокий и злопамятный, а это в сто раз хуже.
Вид испуганной и очень серьезной карги подействовал на меня угнетающе. Если Элидир и правда жестокий и злопамятный, то никогда не простит мне сегодняшнего отказа… и дело даже не в самом отказе, а в том, что я смогла отразить его чары. Он уничтожит
— Никуда я не побегу, — заявила я. — Не тронет он меня, а если попробует… что ж, проверим, кто сильнее — хаосница или повелитель Зимы.
Во дворец я возвращалась с твердой убежденностью, что либо буду убита в ближайшее время (это все Дианн меня застращала!), либо стану самой обсуждаемой особой. Риоры, дежурившие у парадного входа, не обратили на меня внимания, крошки-пикси сообщили, что король со свитой еще на охоте. Значит, Элидир вернулся продолжает охоту…
Я немного приободрилась и поднялась в свои покои, где до самого вечера морально готовилась к неожиданностям. Пару раз на меня накатывало паническое желание бежать к Скендеру и просить вывести из холма, но я заверила себя, что взрослые независимые женщины, тем более друидессы, не должны поддаваться панике.
Когда настала ночь, за мной пришли риоры. Я последовала за ними без вопросов и возражений. Настроенная на самое худшее, чуть ли не потрескивающая от напряжения, я вошла в ту самую залу, где однажды сломала риорский меч, и с удивлением обнаружила, что зала полна народу. Кажется, Элидир решил разобраться со мной при свидетелях… Только вот эти самые свидетели почему-то поглядели на меня без особого интереса, да и риоры, сопровождающие меня, дальше, к королю, не повели — оставив в толпе, вернулись к дверям, изображать мебель.
Придворные смотрели куда-то в сторону трона. Втиснувшись меж двоими сидхе, я увидела… Ириана. Огарок стоял на коленях перед троном, на котором восседал король; бледный, но умопомрачительно прекрасный, с волосами, заплетенными в косу, нарядный (правда, с обнаженным торсом), рыжий сосредоточенно смотрел в пол, пока Падрайг наносил ему на спину какой-то узор. Неужели это то, о чем я думаю?
— Что происходит? — шепотом спросила я у придворной дамы, великолепнейшей блондинки, стоящей рядом со мной.
— Ириана снова посвящают в риоры, — возбужденно ответила сидхе, которой явно доставляло удовольствие смотреть на обнаженный торс рыжего бога.
Та-а-а-к… Еще утром об Ириане не было никаких вестей, а ночью он уже во дворце посвящается в риоры! Мне однозначно не нравится это!
Приглядевшись к Ириану, я отметила, что он выглядит неплохо, разве что бледен. Предположим, Огарок пришел в себя вчера, и благодаря заботе Скендера быстро восстановился. Допустим, во дворец он явился как раз тогда, когда я была на охоте. Представим, что Элидир предпочел не думать о досадном инциденте со мной, продолжил охотиться, затем вернулся во дворец со свитой и встретил Ириана. Что могло произойти дальше? Элидир был зол на Ириана за то, что его не было на балу, а Ириан наверняка был зол на меня, так что оба сидхе могли быть заведены при встрече. Так с какой стати повелитель Зимы возвращает ему статус риора? И зачем? Неужели я ошибалась, думая, что Элидир считает рыжего подозрительным?