Практическое руководство по злу
Шрифт:
— Именованные больше чем это, — сказала Лучница. — Мы — яркое пламя: люди, которые действительно могут что-то изменить.
— Действительно? — я улыбнулась. — Часть Завоевания, на которую вы обращаете внимание, — это Бедствия, сметающие всю оппозицию в сторону. Ты думаешь, это потому, что они были могущественны, но это не та часть, которая имеет значение. Они были подставными лицами, пособниками. Праэс победил, потому что вырос как нация, а Кэллоу — нет.
— Империя росла, потому что злодеи заставляли
— И тебе не кажется, что это говорит о том, что самые успешные злодеи со времён Триумфальной приложили свои усилия к реформированию институтов, а не к строительству кучки летающих крепостей? — спросила я. — В этой войне победили люди, а не Именованные. Малисия и Блэк, они великолепны, но на протяжении веков было много блестящих Имён с обеих сторон. Что отличает этих двоих, так это то, что они знают, что перемены идут снизу, а не сверху.
— Это… — она колебалась.
Ересь, хотела сказать она. Что это шло вразрез со всем, что мы знали. История была выкована руками тех, кто выделялся и увенчал себя властью, тех немногих драгоценных людей, которых даже Боги признавали отделёнными от масс. За исключением того, что это ложь. Тысяча Императоров Ужаса и тысяча Королей, но ничего никогда не менялось — пока не изменилось то, что стояло за ними. Убивает не кончик лезвия, а сила, с которой оно вонзается в живот.
Именно это, я начинала понимать, я сделала неправильно в Кэллоу. Я боролась за то, чтобы взять всю власть в свои руки со смутной надеждой, что смогу всё исправить потом, но чем это отличалось от того, что делал Одинокий Мечник? По всей Империи были люди, которые могли бы улучшить ситуацию, если бы им позволили. А если бы были силы, пытающиеся встать на пути? Что ж, я была злодейкой. Те части Творения, которые мне не нравились, я бы сломала их.
— Прямо сейчас у меня есть враг в Льесе, который думает, что одной лишь волей и безжалостностью она вернёт Праэс в золотой век, которого никогда не было, — сказала я. — В глубине души я не беспокоюсь о ней, потому что, даже если она утверждает, что это я иду против течения, она в это время борется с приливом.
Я отломила кусочек сдобы и отправила его в рот.
— Прошлой весной маленький мальчик подарил орку венок из цветов. Прямо сейчас в Империи происходит нечто, недоступное любому из нас, — сказала я. — Малисия и Блэк думают, что они контролируют это, но я не думаю, что это можно контролировать. Они смотрят на историю, когда важны люди, которые её рассказывают. Они хотят, чтобы я была частью созданной ими машины, но я не думаю, что это моя роль.
— Тогда какова твоя роль? — тихо спросила Лучница.
— Когда герои и злодеи устроят свару во имя Судьбы, — заговорила я спокойным и размеренным тоном. — Когда они попытаются силой затащить нас туда, где мы были, с Хором за спиной или воинством какой-нибудь воющей Преисподней — я убью их всех. Всех до единого.
Лучница
— Ах, Обретённая, пробормотала она. — Я ошибалась насчёт тебя — ты совсем не скучная. Ты такая же сумасшедшая, как и все мы.
Я посмотрела на небо. Ночь умирала.
— Пей, Лучница, — сказала я. — Приближается рассвет, и у нас есть бог, которого нужно ограбить вслепую.
Том III / 014 : Уловка
— Я не могу победить вашу команду героев, это правда, но что, если бы ещё восемькоманд тоже жаждали моей крови? Ха! Что бы вы сделали, выстроились в очередь? — Император Ужаса Раздражающий, Странно Успешный
Я лишь бросила один взгляд на Поля Венда и стала ругаться на языке мтетва. В нижнем миезане просто не было того регистра чистой злобы, который был у языка сонинке. Миля ледяных глыб лежала у моих ног, их разная высота и хаотичные покачивания в воде наполняли воздух звуками столкновений каждые несколько ударов сердца. Именованная или нет, если бы я застряла между двумя из них, я была бы грудой сломанных костей в форме женщины. Я действительно надеялась, что пророчество лжи сработает, потому что, если этого не произойдёт, Хакраму потребуется много времени, чтобы найти все окровавленные куски того, что останется от моего тела.
— Тебя прокатили с ареной, — весело заметила Лучница. — И это уже не смешно.
— Я заметила, спасибо, — раздражённо ответила я.
Единственной спасительной благодатью Полей было то, что неровный рельеф мог облегчить укрытие, когда Герцог Жестоких Шквалов начнёт обрушивать на мою голову полтора шторма. Я была очень, очень рада, что решила не надевать доспехи — я не была настолько хорошим пловцом, чтобы не пойти в них сразу же ко дну, если бы поскользнулась. Моя броня была починена слугами и приготовлена для меня, но вместо неё я выбрала кое-что полегче: серые брюки спускались к паре хороших сапог такого же оттенка, подобных тем, что надевала на маскарад, поверх них был толстый камзол до колен.
После последних нескольких стычек с фейри я поняла, что броня лишь замедляет меня. Меч на моём поясе лежал удобно, рукоять была скрыта моим обычным плащом. Я мало использовала эту одежду и её предположительно устойчивые к заклинаниям способности с тех пор, как Блэк подарил её мне, но сегодня был подходящий день, чтобы принять дополнительные меры предосторожности.
Мы вчетвером отправились в экипаже на дуэльную площадку и обнаружили, что там нас ждёт целая толпа. Присутствовало больше фейри, чем на маскараде, хотя, судя по всему, они по-прежнему все были аристократами. Прежде чем стать занозой в моей заднице, Лучница нашла время, чтобы незаметно указать на тех фейри, которых она засыпала пророчествами прошлой ночью. По крайней мере, у одного из них свиток был при себе, и он лениво поигрывал им, наблюдая за нами. Будет ли этого достаточно? Я понятия не имела. Амулет очарования Масего был надёжно спрятан под камзолом, и, когда я прибыла, меня встретило море пустых лиц, впрочем сразу же оживших.