Практическое руководство по злу
Шрифт:
— Я уже взяла то, что мне нужно, — сказала я.
— Ты взяла то, что я позволил, — ответил Король. — Не путай поблажки с триумфом.
Даже с той ясностью, которую придал мне лёд, я была измотана. Потребовалась каждая капля моих сил и способностей, чтобы пройти через бой с герцогом, получив всего три смертельных ранения — никогда раньше я не тратила так много энергии так быстро. Его сила не сделала меня лучше, на самом деле нет: я просто чувствовала, что слишком устала, чтобы не спать. Если бы я разговаривала об этом с Наследницей, я бы назвала то, что было сказано, позёрством, но зачем грёбаному Королю Зимы было выделываться передо мной? Он мог прикончить
— Я слишком близка к могиле, чтобы играть в эту игру должным образом, — сказала я. — Я солгала, чтобы получить притязание. Вы собираетесь отказать мне?
Он рассмеялся. Это звучало как ветер в сухих ветвях, как кровь, замерзающая внутри всё ещё бьющегося сердца. Я чувствовала, как скрипят кости моей шеи, чувствуя себя такой хрупкой, что один щелчок мог их сломать.
— Это Зима, Кэтрин Обретённая, — сказал он. — Тебе принадлежит то, что ты убила.
— Тогда вы прекратите нападать на Марчфорд? — спросила я.
— Эта цель уже достигнута, — сказал король. — Теперь мы часть мечты, которую вы называете Кэллоу.
И это всё решило. Я добилась того, к чему стремилась, хотя и знала, что придётся заплатить. От того, как это произошло, у меня во рту остался неприятный привкус. Со мной с самого начала играло нечто настолько более опасное, чем я, что я не могла не получить никакого возмездия. Рычагов давления, которые, как я думала, у меня были, было достаточно, чтобы сохранить мне жизнь, но не более того — и нажатие на них, скорее всего, привело бы меня к смерти.
Я сидела там рядом с богом и готовилась совершить ошибку. Когда-то я думала, что потребность Масего всегда быть точным объяснялась тем, что он был Подмастерьем, но это было не совсем так. Теперь я верила, что у него была такая склонность до того, как он стал Подмастерьем. Лучница привела меня к великой истине: Именованные, как бы их ни звали, были чем-то большим. Мы были крупнее во всем, и когда мы росли, росли и наши недостатки.
Побуждения, которые были игнорируемы, когда мы были смертными, больше не были таковыми. Блэк всегда стремился к победе, невзирая на цену, Лучница всегда предавалась тому, что нравилось ей, а я? Когда-то я думала, что это моя безрассудная жилка переросла в недостаток, из-за которого меня убьют, но это было не совсем так. Дело было в том, что та часть меня, которая могла бы прикусить язык, была давно похоронена. Я открыла рот, понимая, что вот-вот совершу грубую ошибку. Потому что этот жалкий бог убил некоторых из моих людей, и я не могла оставить это без ответа.
— Вы убили моих людей, — сказала я. — Когда послали своих фейри в мой город.
— Ваши люди всё равно погибли бы, — сказал он. — Какая разница, было это моих рук дело или времени?
— Вы лишили их жизни, которую они могли бы прожить, — ответила я сквозь стиснутые зубы. — Вы забрали её у них. Долг есть долг.
— Их существование весило меньше, чем ветер, — сказал король. — Ничто не может быть взято из ничего.
— Это не сделка, Король Зимы, это клятва, — прошипела я. — Однажды мы встретимся снова. Ни завтра, ни в следующем месяце,
— Ты сделаешь это? — удивился он.
Это не заняло и мгновения. Мгновение все было неправильным — настолько что вода в моих глазах замерзла. Я почувствовала, как кровь потекла по моей щеке, которая вообще ничего не должна была чувствовать. Моя больная нога, та, которая всё ещё хромала, когда я уставала, подвернулась и сломалась со звуком, похожим на треск сухостоя. Я услышала свист ветра, более оглушительный, чем сто тысяч гудков, и после вспышки боли, которая довела меня до грани потери сознания, я вообще ничего не слышала. Я подавилась собственным языком, когда мороз пробежал по моей коже, лишая меня последних чувств.
— Если бы я был принцем, — сказал мне Король, — я был бы принцем Холодного Солнцестояния. Кое-что из этого осталось даже под Короной Сухостоя.
Я была пленницей своего собственного тела, единственное ощущение, оставшееся у меня, — это ощущение его пальцев, приподнимающих мой подбородок.
— Я мог бы причинить тебе любую боль, которую ты когда-либо испытывала, и такую, о которой ты даже не можешь себе представить, — лениво сказал он. — Но ты бесполезна для меня сломленной. Достаточно и одного такого, порхающего вокруг.
Его большой палец пробежал по моей щеке, пока не остановился у меня под глазом, а другая его рука подошла к нему с другой стороны.
— Тебе нужно напомнить, Кэтрин Обретенная, — сказал он, — о разнице между храбростью и невежеством.
Король прищёлкнул языком.
— Нет, не глаза, — сказал он. — Твои слишком скучны, чтобы сделать подходящее украшение. Что-нибудь, возможно, немного более острое.
Он отстранился от моего лица, и облегчение длилось всего мгновение, прежде чем я почувствовала, как его рука пронзила мою грудь. Я беззвучно закричала, когда его пальцы сомкнулись вокруг моего бьющегося сердца, вырывая его, как будто он собирал ворсинки с ткани. Колдовство, которое окутывало мои чувства, рассеялось, как вуаль, оставив меня на ногах с Королем, стоящим передо мной. Я могла видеть своё сердце в его руке, застывшее, чёрное и твёрдое. В другой была безделушка, которую он делал изо льда, теперь идеально вырезанная луна. Он ввёл её туда, где было моё сердце, плоть сомкнулась вокруг неё, когда он отстранился, и она начала биться.
— Я узнаю в тебе наследницу герцога Жестоких Шквалов, — сказал он. — Созданную пророчеством, семейной реликвией и словом короля. Твоё наследство, полученное по обряду крови, подтверждено.
Я хватала ртом воздух, чувствуя, как кровь в моих венах остывает с каждым мгновением.
— Кэтрин Обретенная, — сказал он. — Я нарекаю тебя Герцогиней Безлунных Ночей. Я дарую тебе трон Марчфорда и на этих священных землях требую твоей верности.
Окружающий мир исчез, сменившись глубокой и бездонной тьмой. Я стояла неподвижно, видя только темнокожего короля и кроваво-красный сок, капающий ему на лоб с деревянной короны.
— Я не требую верности и не предлагаю отсрочки, — рассмеялся Король Зимы. — Я не требую никакой веры и не предлагаю никакой защиты. Я даю вам пренебрежение и обман, я получаю ненависть и предательство. Двор Зимы принимает тебя как одну из своих, до твоего последнего отчаянного вздоха, цепляющегося за тьму.
Сила пульсировала в моей груди, распространяясь по венам. Я почувствовала, как третья часть моей души, недостающий аспект, который мне еще предстояло создать, заполняется чем-то древним и слишком большим, чтобы его можно было понять.