Практика по брачному контракту. Магия не пригодится!
Шрифт:
– Лина, – начал было он, – Ты должна вести себя осмотрительнее…
Но тут меня понесло. Я заглянула ему и сердито ответила:
– Я должна вести себя осмотрительнее? А может быть, это ты должен хотя бы для приличия проводить время с женой, а не с любовницей?! Смотреть противно, как она вокруг тебя вьется!
Вот тут я поняла, что пить мне точно не стоило. Во всяком случае, мне очень хотелось объяснить собственные слова именно горячительными напитками, к которым я была непривычна. Лицо Эдвина вытянулось от изумления. Похоже, меньше всего он ждал от меня таких претензий. А я вдруг осознала, что закатываю сцену ревности мужчине, который
Я закусила губу от досады и опустила взгляд. А в следующий миг Эдвин сжал мой подбородок и провел большим пальцем по нижней губе. Сердце заколотилось, как бешеное, я подняла глаза на ректора. Его взгляд был совершенно непроницаемым. Несколько томительно долгих секунд мы молчали. Я чувствовала растерянность.
Эдвин тряхнул головой, отгоняя наваждение, и раздраженно произнес:
– Я просил тебя не кусать губы. Дурацкая привычка. По-моему, с тебя уже хватит. Идем танцевать.
С этими словами он взял меня за руку и повел в зал. Я не сопротивлялась, и каким-то чудом не запуталась в танце. На душе у меня был полный кавардак. Больше всего мне хотелось остаться одной, но это было невозможно. К счастью, говорить ничего не требовалось. Только танцевать и мило улыбаться, когда меня представляли местной аристократии. К тому моменту, как вечер закончился, я почувствовала невероятную усталость. Поэтому с облегчением села в карету. Мне снова пришлось устроиться рядом с Эдвином, напротив госпожи Мадлен. На этот раз я попыталась отодвинуться, но ректор молча сжал мою ладонь, и у меня пропало желание сопротивляться.
Возвращались домой мы в молчании. Вдруг карета резко остановилась. Раздалось истеричное ржание лошадей. Эдвин выглянул в окно и выругался сквозь зубы. А затем достал из-под сидения какой-то сверток.
Глава 13. Снова на берегу
Ткань соскользнула, и я поняла, что это арбалет. Эдвин щелкнул рычагом и положил короткий болт. Начиненный магией наконечник тускло светился.
– Сидите здесь, – бросил он и распахнул дверцу.
В карету ворвался запах гари, на горизонте я увидела рыжие отблески. Снова риспи? Похоже, Старшая и Младшая, кем бы они ни были, соблюдать договор не хотели. Свекровь начала причитать:
– Ах, подлые твари, совсем от рук отбились!
А затем, к моему удивлению, она выбралась из кареты вслед за сыном.
Я передвинулась поближе к дверце, чтобы как следует рассмотреть то, что происходит снаружи. Вторая дверца кареты тихо щелкнула, но обернуться я не успела. В следующий миг чья-то рука в плотной перчатке зажала мне рот, а в нос ударил резкий запах снадобья. Тело мгновенно онемело, а в голове появился туман.
Когда этот туман рассеялся, а к телу начал возвращаться подвижность, то я осознала, что руки связаны за спиной и у меня во рту кляп. Тряска сообщила, что меня перекинули через седло и везут, словно мешок.
Мысли вращались медленно, иногда сознание снова уплывало, и я потеряла счет времени. Окончательно прийти в себя меня заставил плеск. Я широко открыла глаза и огляделась.
Кажется, обрыв был тот же самый. Внизу серебрилась река. Что, снова?! У моего убийцы проблемы с воображением или это часть какого-то ритуала? Кстати, кто он?
Но давать мне возможность рассмотреть себя незнакомец не собирался. Меня грубо стащили с седла и поставили на самом краю берега.
Меня пробрала дрожь, но еще одна отчаянная попытка освободиться также не принесла результата. Над ухом раздался короткий смешок. Похоже, похитителя забавляло то, как я бьюсь в его руках. А затем тычок под ребра отправил меня в темную воду.
Страх отступил сразу. Течение протащило меня по камням, легкие начали гореть. Я не могла шевельнуть и пальцем. Но это было и не нужно. Жить хотелось, так что выбор был невелик. Я закрыла глаза и позволила огню внутри меня проснуться.
Сначала на лбу расцвела печать. Жжение на миг сосредоточилось в одной точке. После этого вспыхнуло все остальное. Жар опалил щеки, избавляя меня от кляпа, выжигая вместе с веревками кружевные митенки и бинты на руках, опаляя подол и сжигая туфли, освобождая мои ноги. Вода оказалась сильнее, и жар угас, но мне хватило и этого. Теперь я отчаянно барахталась в реке, пытаясь выбраться на поверхность.
То ли от страха я научилась плавать, то ли сказывался предыдущий опыт утопления. Но я почти сразу нашарила ногами дно. Тяжело дыша и кашляя, выползла на берег и рухнула на траву.
Кажется, я провела привязанной к седлу гораздо дольше, чем думала поначалу. На востоке показались первые розовые лучи. Я лежала и смотрела на небо, пытаясь откашлять воду и восстановить дыхание. Холода я пока не чувствовала – сказывалось пробуждение печати. Жар во лбу медленно угасал. Как только метка исчезла, я резко ощутила на себе сырую одежду и намокшую прическу.
В этот миг позади меня раздался знакомый голос:
– Что ты снова делаешь на нашем берегу, слабачка?
Я резко обернулась. Над головой вспыхнул огненный шар. Риспи возлежала на одном из камней. Судя по всему – та же самая. Ответить я не успела. Желтые глаза лисицы метнулись к моей руке и стали круглыми, как плошки. Только в этот момент я осознала, что бинты и митенки сгорели вместе с веревками. И теперь чуть побледневшее, но все еще четкое рыжее пятно вокруг затянувшегося пореза выдавало меня с головой.
Стоило мне моргнуть, как риспи оказалась рядом. Белая морда с алой маской оказалась напротив моего лица. Лисица лающе рассмеялась и прошептала:
– Тебя топили из-за этого, щеночек? Так ты не слабачка… Человеческая элементаль не может ужиться с огненной. Даже сдерживающая печать не способна примирить их. Второй элементали некуда расти – огненная подавляет ее. Глупо было приходить сюда. Воды Толко будут милосерднее к тебе, чем мои собратья.
Меня раскрыли! Я обреченно потянулась за силой, которую ненавидела всеми фибрами своей души. Но печать выкинула новый финт и отказалась просыпаться. Мне было нечем ответить риспи.
В этот момент взгляд лисицы метнулся мне за спину. А затем острые зубы вонзились мне в предплечье, ровно в то место, где находилась рыжая отметина. Я успела дернуться и снова отчаянно потянуться за силой. К счастью, печать продолжала спать. К счастью – потому что в следующий миг над головой риспи просвистел магический болт.
Лисица выпустила мою руку и прыгнула в сторону. А затем возмутилась:
– Эй, ты на моей земле, человечек!
Сзади раздался голос Эдвина:
– Твои дети славно порезвились на моей, Амайя. Будем считать, что мы в расчете. Я заберу свою жену и уйду. Проваливай, пока я не продырявил твою шкуру.