Практика по брачному контракту. Магия не пригодится!

Дмитриева Ольга

– Зачем ты пришел сюда, Эдвин Рокфосс?

– Чтобы примирить мой род и риспи. Я взял в жены твою дочь, как и положено по договору между тобой и Сильвиусом Рокфоссом. Обязательства моего рода исполнены. Исполни и ты свою часть.

Унэгэн рассмеялся:

– Вот как ты заговорил… Для этого ты и пришел сюда, верно? Готов принести клятву вечной любви перед священным камнем?

Эдвин уверенно ответил:

– Готов.

Правитель риспи начал обходить нас по кругу и вкрадчиво произнес:

– А знаешь ли ты, что коснуться камня

и принести клятвы может не каждый? Для этого вы должны выполнить еще одно условие.

– Какое еще условие? – нахмурился Эдвин.

Я невольно придвинулась к нему ближе. Золотистые глаза смотрели на нас из темноты леса. Во взглядах риспи была неприязнь, мне было не по себе. Унэгэн остановился перед нами и объявил:

– Только истинный риспи может коснуться камня. Для того чтобы брак считался заключенным по правилам, мой народ должен признать твою жену. И одного моего слова для этого недостаточно. Есть определенные традиции…

Он повернулся к Лиху и смерил сына задумчивым взглядом. Мой братец поспешно шагнул вперед и заявил:

– Признаю Лину Рокфосс своей кровной сестрой, и прошу от тебя того же, отец.

– Ты готов отплатить ей за помощь даже этим? – улыбнулся правитель риспи.

– Она спасла мне жизнь, – ответил Лиху.

– А ты спас ее от Кицу и Куми, – возразил Унэгэн. – Но я готов пойти у тебя на поводу, сын. Ты знаешь условия. Если еще трое риспи, кроме тебя, поручатся за полукровку, право быть одной из нас ей будет даровано.

После этого правитель возвысил голос и заявил:

– Кто готов поддержать просьбу Лиху?

Еще одна лисица отделилась от толпы почти сразу. Потухшая шкура, неуверенные движения. Амайя! С трепетом и волнением я наблюдала за тем, как старуха занимает место рядом с моим братцем. Черный риспи прижался к ее боку, и белый узор на его морде вспыхнул. Цвет шерсти Амайи сразу начал улучшаться, и я поняла, что Лиху делится собранной силой. Старуха благодарно прикрыла глаза и проскрипела:

– Я готова учить девочку. Ее элементаль сильна.

– Она отдала часть магии Лиху, – напомнил Унэгэн.

– И это, скорее всего, стабилизировало ее собственную, – парировала Амайя.

После этого она устремила взгляд в толпу соплеменников. Лисы приблизились, и я увидела там уже знакомую парочку риспи. Таалаб и Саалаб. На миг в моей груди вспыхнула безумная надежда. Но братья оскалились и отступили назад. Я в отчаянии огляделась. Больше я не знаю ни одного риспи. Никто не согласится признать меня, а нужны еще двое.

Эдвин успокаивающе сжал мою ладонь. Я видела, что он сдерживает гнев. Требования риспи не оставляли нам и шанса на примирение. Этот шанс забрали уже тогда, когда мы оба поверили, что мир с горой возможен. Накатило отчаяние, я медленно обводила взглядом поляну в поисках сочувственного взгляда. Мне нужны только двое. Но везде я встречала злые желтые глаза и оскалы.

А в следующий миг толпа расступилась и на поляну вышла еще одна белая лисица. Жемчужная шерсть сияла

под луной, в каждом движении была невероятная грация. Теперь все смотрели на нее. Рапоса? Она пришла сюда из круга предков? Риспи остановилась перед Унэгэном, который снова обратился в лиса. Я внимательно наблюдала за тем, как невероятная красавица прижимается к боку своего повелителя, трется лбом о его подбородок. Унэгэн в этот момент казался мне невероятно довольным.

– Я знал, что самым сильным из моих потомков будет наш сын, Рапоса, – пробормотал он и лизнул красавицу в лоб.

Прекрасная риспи улыбнулась и направилась к Лиху. Тот почтительно склонил голову. После этого Рапоса села рядом с сыном и выжидающе посмотрела на Унэгэна.

– Нужен еще один, – мягко напомнил ей правитель. – Вас троих недостаточно.

– И он уже идет, – мелодично произнесла лисица.

Стоило ей сказать это, как на поляну вышел риспи. Этого я не знала и никогда не видела. Среднего размера лис, худой и поджарый. Его морду пересекал багровый шрам. Такие же багровые шрамы покрывали левую переднюю лапу зверя, и он отчетливо припадал на нее.

Хромой замер и склонил голову, приветствуя своего правителя. Унэгэн пренебрежительно спросил:

– Цер? Неужели и ты хочешь вступиться за нее?

Тот покосился на меня и буркнул:

– Я хочу, чтобы Сулаки вернулась домой. Кицу и Куми обманом заставили ее участвовать во всем этом. Если ради этого надо признать полукровку одной из нас, я согласен.

После этого лис дохромал до своих товарищей и улегся рядом с Амайей. В глазах его светилась такая тоска, что я сразу вспомнила все, что рассказала мне рыжая девушка в саду. Цер. Ее возлюбленный вернулся из ссылки.

Сердце бешено колотилось в моей груди. Четверо. Четверо риспи вступились за меня. Я стиснула руку Эдвина. Унэгэн взмахнул хвостом, и рой огненных шаров осветил поляну. Риспи шагнул к зеленому камню, приглашая нас последовать за собой. Эдвин уверенно повел меня вперед. Я чувствовала, что волнуюсь больше, чем в день нашей фиктивной свадьбы.

Лис остановился возле зеленого камня и взглядом приказал нам с Эдвином занять места по бокам от него. Затем Унэгэн повернулся ко мне и потребовал:

– Руку.

Я с опаской протянула ему ладонь. Эдвин напрягся, когда лис сжал мою ладонь зубами. Хруст печати был таким отчетливым, что вздрогнул даже Эдвин. Я почувствовала небывалую легкость. Даже боль пришла не сразу. Только после того, как лис выпустил мою руку. Тяжелые алые капли упали на траву.

Рыжая вспышка – и Унэгэн снова обратился в человека. Одной рукой он перехватил мое запястье. Я ждала, что другой он снова дотронется до печати. Но вместо этого лис выудил из-под моего воротника кулон. Тот самый, в виде черной лисьей головы. По губам правителя риспи скользнула усмешка. Какое-то время он держал его в руках, и я чувствовала течение магии. Когда Унэгэн отвернулся, я коснулась пальцами камня и ощутила тепло.