Практика по брачному контракту. Магия не пригодится!

Дмитриева Ольга

– Даже так.

После этого она развернулась и пошла прочь не прощаясь. Как только девушка скрылась за кустами, на лице Эдвина появилось непередаваемое облегчение. Он вздохнул и позвал меня:

– Лина, иди сюда.

Я с опаской приблизилась. Но вместо того чтобы ругаться, муж схватил меня за руку и потащил к входу в дом.

– Кто это? – спросила я, оглядываясь. – Сулаки – это ее имя?

– Да.

– Кто она? Из-за нее нельзя выходить ночью?

– Не важно, – бросил он. – Ты не должна была ее видеть. Нужно вернуться, пока никто тебя не заметил.

Я

вспомнила реакцию девушки на обручальные кольца и невпопад спросила:

– Это твоя невеста, что ли?

Эдвин споткнулся и горячо возразил:

– Конечно, нет!

Но я поняла, что снова попала в яблочко. Наверное, также, как ректор чувствовал мою ложь, я чувствовала его… Странно.

Я семенила рядом с ним, одной рукой прижимая к себе Кетту. Лисенок то ли заснул, то ли выбился из сил. В молчании мы дошли до комнаты. Я ожидала, что Эдвин вернется в кабинет. Но пока я перекладывала Кетту на кровать, он захлопнул дверь и рыкнул:

– Что ты делала на улице в такой час? Я же просил не выходить из комнаты!

Но я вспомнила приоткрытую дверь и обвиняюще заявила:

– Спроси свою матушку или слуг, кто из них открыл дверь в мою комнату. Кетту убежал, и я пошла его искать!

– Бред! – отрезал он. – Ночью никто не покидает комнат.

– Кроме нее, – напомнила я, указывая на окно. – Сулаки. Кто она?

Эдвин еще раз повторил:

– Не важно. Никто не должен знать, что Сулаки живет здесь. И не вздумай говорить моей матери, что видела ее, ясно? Веди себя так, будто ничего не произошло. И соблюдай правила дома! Они не сложные.

Что-то в его тоне заставило меня вскинуть голову и заявить:

– Ты сам виноват! О причинах этого запрета стоило сказать. Кто она такая? Вдруг это нежить какая-то…

Эдвин возмущенно фыркнул:

– Нежить? Учебник не хочешь перечитать?

Спорить я перестала только потому, что в этот момент он скинул рубашку. Я скользнула взглядом по обнаженному торсу ректора и обескураженно спросила:

– Что ты делаешь?

Он опустился на край постели и уже спокойнее ответил:

– Собираюсь лечь спать.

– Ты же сказал, что не будешь ночевать со мной в одной комнате? – изумилась я.

– И не собирался. Но если я тебя оставлю, кто знает, что ты еще натворишь? Гаси свет.

Он щелчком пальцев задул магический фонарик, а я коснулась лампы, усыпляя артефакт.

Со смешанными чувствами я медленно стянула халат и забралась под одеяло. На кровати было достаточно места, и между нами мирно сопел Кетту. Но отчего-то мне стало неловко. Я лежала, не смея пошевелиться, и думала.

Его упрямство злило и настораживало. Несмотря на то, что мы в одной упряжке, семейные тайны Рокфоссов мне доверять не собираются. Что ж, остается только узнать все самой. И начать придется с Сулаки. Кто она? Я и правда не могла припомнить нежить, способную выглядеть настолько по-человечески. А если она все же человек, почему ее присутствие в доме скрывают?

А еще… я помнила взгляд Эдвина. Когда он застал меня рядом с рыжеволосой незнакомкой, он был испуган. И боялся он за меня.

Ночью

я почти не спала. Лежала, глядя в темноту, и слушала, как ворочается на другом конце кровати Эдвин. Ему тоже не спалось. Интересно, почему? Но спрашивать я не стала.

К завтраку мы спустились вовремя, и вид у нас обоих был одинаково невыспавшейся. Этот факт внезапно вызвал умиление свекрови. Госпожа Мадлен долго любовалась нами. А потом сказала:

– Старайтесь, старайтесь. Мне нужны внучки.

Я едва не подавилась от этого заявления. А Эдвин бросил на мать недовольный взгляд. Судя по тому, что никакого разноса не последовало, о моей ночной прогулке знали только муж и Сулаки. Понять бы еще, в каких отношениях рыжая с хозяйкой дома…

Не успели мы подняться из-за стола, как Эдвин бросил:

– Проедусь до города. Осваивайся, Лина.

Я выдавила улыбку. Удержать ее оказалось сложнее, потому что свекровь тут же заявила:

– Не беспокойся, Эдвин. Лина не заскучает. Как раз поболтаем о своем, о женском, пока тебя нет.

Только этого не хватало! Меньше всего мне хотелось знакомиться с ней поближе. Я почувствовала, как от волнения внутри начинает разгораться жар. Как же не вовремя… Я затравленно огляделась и украдкой посмотрела в зеркало. Лоб пока чист. Пока.

Ректор кивнул и поманил меня за собой. Кусая губы, я послушно вышла в коридор. Там Эдвин резко притянул меня к себе. Я инстинктивно уперлась руками ему в грудь. Но муж всего лишь наклонился к моему уху и шепнул:

– Помни, что моя мать ничего не должна заподозрить.

И – о, чудо! – печать снова уснула. Мгновенно. Как тогда, в день свадьбы, когда губы Эдвина коснулись моих. Неужели его близость каким-то образом влияет на печать?! Но как?

Он ушел, а мне пришлось шагать в другой конец дома вслед за госпожой Мадлен. Мы устроились на террасе, с которой открывался чудесный вид на сад. Я снова натянула на лицо улыбку и приготовилась к сложному разговору.

Глава 5. Новое знакомство

Свекровь какое-то время молчала. Внимательно оглядывала мою фигуру, словно оценивая каждую черточку моего лица, каждую деталь платья. Я нервничала, но не спешила заводить разговор. Большую часть жизни я сторонилась людей, и необходимость вести светские беседы застала меня врасплох. Придется срочно учиться этому. К счастью, близость Эдвина на время усыпила печать, и раскрыть свою тайну мне пока не грозит.

Наконец, госпожа Мадлен заговорила:

– Не могу понять, что такого нашел в тебе Эдвин? Ему никогда не нравились ни худощавые девушки, ни блондинки. Все его любовницы как на подбор пышногрудые брюнетки.

Хорошо, что с завтраком мы закончили, а подать чай она не попросила. Иначе я бы точно подавилась. И что на это можно ответить? Я натянула улыбку и пробормотала:

– Вкусы мужчин переменчивы…

– Возможно, – многозначительно произнесла хозяйка дома. – Надеюсь, твоя худоба позволит тебе родить чудесных дочерей. Иначе придется ждать, пока от него понесет какая-нибудь любовница…