Правда о Портъ-Артуре Часть I
Шрифт:
Все просьбы, убежденія, наконецъ, требованія очень мало имели успеха.
Генералъ Фокъ продолжалъ резонерствовать, ругалъ всехъ "изменниками", но не говорилъ уже, что всю армію уничтожитъ на Кинчжоу.
Напротивъ, онъ съ пеной у рта доказывалъ, что долго защищать Кинчжоу – это преступленіе, измена.
– Все изменники, кто говоритъ, что Кинчжоу неприступенъ. Здесь насъ всехъ перестреляютъ, какъ куропатокъ. Разве не видятъ, какъ нелепо возведены укрепленія. Здесь мы можемъ только временно задержать противника,
Однимъ словомъ, говорилось одно противоречащее другому.
Объяснить все это, напоминающее скорее кошмаръ, чемъ действительность, можно лишь следующимъ.
Генералъ Фокъ очень часто въ присутствіи своихъ подчиненныхъ повторялъ фразу, я думаю известную всемъ, кто провелъ осаду въ Артуре:
– Генералъ Фокъ не дуракъ, нетъ. Онъ знаетъ, что онъ делаетъ. Генералъ Фокъ всегда будетъ правъ, что бы ни случилось. Генералъ Фокъ раненъ въ голову. А раненые и контуженные въ голову за свои поступки не отвечаютъ.
Генералъ Фокъ не отвечаетъ за свои поступки! Но онъ стоитъ у власти. Онъ распоряжается. Генералъ Фокъ, облеченный доверіемъ и любовью генерала Стесселя, всесиленъ. Кто противъ Фока, тотъ противъ начальника раіона.
Генералъ Фокъ не отвечаетъ за свои поступки, но намъ отъ этого было не легче, намъ нужно было защищаться отъ японцевъ. Но Фокъ не отвечаетъ за свои поступки, и мы почти не готовимся къ защите, а если и делаемъ что-нибудь, то намъ мешаютъ на правахъ старшаго.
Морское ведомство дало два прекрасныхъ дальнобойныхъ орудія "Канэ".
Установили эти пушки на левомъ фланге въ предположеніи, что противникъ поведетъ наступленіе на этотъ фронтъ, что впоследствіи и оправдалось. Установили ихъ, прекрасно замаскировали, поработали много.
Такъ нетъ-же. Генералъ Фокъ приказалъ ихъ перетащить, за несколько дней до боя, на правый флангъ.
Ему доказывали, что правый флангъ, у Известковой горы не имеетъ большого значенія; что противникъ никогда не пойдетъ на правый флангъ и т. д., что все впоследствіи и подтвердилось.
Но Фокъ не отвечаетъ за свои поступки – орудія было приказано снять, снова установить ихъ не успели, такъ они и достались целехонькими японцамъ съ двумя вагонами снарядовъ.
Начальникомъ артиллеріи этой въ высшей степени серьезной позиціи, которую въ высшихъ военныхъ кругахъ называли "ключемъ Артура", (въ ней мало что было изменено со времени китайской кампаніи), былъ назначенъ совершенно еще молодой человекъ, штабсъ-капитанъ Николай Алексеевичъ Высокихъ.
Батареями же командовали молодые подпоручики и поручики.
Начальникъ артиллеріи, рапортъ за рапортомъ, доноситъ о недоставке снарядовъ, проситъ прожекторовъ для освещенія долины Киньчжоу и, подступивъ къ батареямъ, проситъ мешковъ шпалъ,
Я доподлинно знаю, что командиръ 7 сектора въ Артуре, капитанъ Высокихъ, оценивая безвыходное положеніе своего, брата на Киньчжоу, собственной властью, нелегальнымъ путемъ изъ родственнаго чувства, посылалъ на позицію снаряды.
Полковникъ Третьяковъ, понявъ, что тянуть дольше немыслимо, убедившись, что съ генераломъ Стесселемъ и его первымъ помощникомъ, кроме беды, ни до чего не дойдешь, едетъ прямо къ самому Смирнову и, докладывая ему обо всемъ, проситъ его помощи.
Генералъ Смирновъ, что было въ его силахъ,- все сделалъ, чтобы хоть на время отдалить неизбежное паденіе Кинчжоу.
Но при этомъ нужно помнить, что компетенція генерала Смирнова, какъ коменданта крепости, далее эспланады крепости не распространялась.
Генералы Стессель и Фокъ ревниво оберегали все пространство передовыхъ позицій крепости отъ возможнаго вмешательства генерала Смирнова.
Между темъ, генераломъ Смирновымъ, до неожиданнаго назначенія генерала Стесселя начальникомъ Квантунскаго укрепленнаго раіона, въ лице начальника Артуръ Киньчжуоскаго раіона, все было тщательно прорекогносцировано и намечены все самыя удобныя позиціи.
Генералы Стессель, Фокъ и комп. часто давали понять, что японцевъ дольше Киньчжоу не пустятъ, что крепость всегда будетъ лишь базой для оперирующихъ въ раіоне войскъ. Въ скоромъ освобожденіи крепости никто изъ этихъ деятелей не сомневался и не допускалъ даже мысли о возможности тесной блокады.
Съ полученіемъ необходимыхъ матеріаловъ на Киньчжоуской позиціи закипели работы по утолщенію стенъ блиндированныхъ помещеній, маскировке орудій, углубленію стрелковыхъ окоповъ и т. д. Все это делалось руками крепостныхъ артиллеристовъ и стрелковъ того же 5 полка, подъ общимъ руководительствомъ полковника Третьякова и действительно честнаго офицера и самоотверженнаго работника капитана Шварцъ.
Все это, конечно, были слабыя усилія, которыя ни къ чему положительному привести не могли.
Что же делалось въ это время въ Артуре?
После боя при Саншилипу все еще более заинтересовались, хотели знать, что въ сущности представляетъ изъ себя Кинчжоуская позиція.
Неужели Киньчжоу, на который смотрели съ такой верой, никуда не годится?
Чувствовалось, что все крайне тревожно настроены.
Главнымъ образомъ действовало угнетающимъ образомъ то обстоятельство, что все врали: кто умышленно, кто зря.