Правила для радикалов
Шрифт:
Это то, что я бы назвал партизанским нападением среднего класса. Оно вполне может вызвать иррациональную реакцию банков, которая затем может быть направлена против их крупных клиентов, например, загрязняющих окружающую среду коммунальных предприятий или других очевидных, заявленных целей организаций среднего класса.
Объект вторичной атаки, подобной этой, всегда возмущён; банк, таким образом, скорее всего, отреагирует более эмоционально, поскольку он как организм чувствует себя невиновным, наказанным за чужие грехи.
В
Партизаны из среднего класса приятно проведут время, повысив давление на врага.
Когда использована определённая тактика, она уже перестаёт быть вне опыта врага.
Он достаточно быстро изобретёт предосторожность, которая сведёт на нет ранее эффективную атаку.
Недавно глава одной корпорации показал мне чертёж нового завода и указал на большую площадь первого этажа: «Ну и смышлёный архитектор у нас!» — усмехнулся он.
«Видите тот большой зал? Это наша комната отдыха! Когда придут сидячие бастующие, им покажут зал, там будет кофе, телевизор и хороший туалет, — они смогут сидеть здесь, пока ад не замёрзнет».
Теперь сидячие забастовки можно смело помещать в Смитсоновский музей.
Когда-то, впрочем, и в редких случаях сейчас сидячие забастовки были действительно революционными.
Яркой иллюстрацией стали почти спонтанные сидячие забастовки Объединённого профсоюза работников автомобильной промышленности в 1937 году, когда они проводили организационную кампанию в General Motors.
Страна взорвалась негодованием после отъёма ими частной собственности.
Каждый лидер профсоюза за редким исключением попрятался в кусты, — многовато для них было революционности.
Сидячие забастовщики начали беспокоиться о незаконности своих действий, о том, почему и зачем это всё, и именно тогда главный из всех организаторов C.I.O., Льюис, дал им своё обоснование.
Он прогремел: «Право человека на работу превосходит право на частную собственность! C.I.O. полностью поддерживает эти сидячие забастовки!»
Сидячие забастовщики в G.M. ликовали. Теперь они знали, почему сделали то, что сделали, и почему они останутся до конца.
Урок заключается в том, что важная задача организатора — мгновенно разработать обоснование действий, которые произошли случайно или в порыве гнева.
Лишённое обоснования, действие становится необъяснимым для его участников и быстро рассыпается в поражение.
С его обоснованием действию даётся значение и смысл.
Зарождение тактики доверенных лиц
Самый большой барьер в общении между мной и потенциальными организаторами возникает, когда я пытаюсь донести до них концепцию, что тактика не является продуктом тщательного холодного рассуждения,
Случайность, непредсказуемая реакция на собственные действия, необходимость и импровизация определяют направление и характер тактики.
Затем требуется аналитическая логика, чтобы оценить, на каком вы этапе, что вы можете сделать дальше, какие риски и надежды вас ожидают.
Именно этот анализ поможет вам не оказаться в слепом плену тактики и сопутствующих ей случайностей.
Но я не могу не подчеркнуть, что сама тактика возникает из свободного потока действий и реакций на них и требует от организатора лёгкого принятия кажущейся неорганизованности.
Организатор даёт действию увлечь его.
Его подход должен быть свободным, открытым, любопытным, чутким к любым возможностям, к любым ручкам, за которые можно ухватиться, даже если они связаны с другими вопросами, нежели те, которые он может держать в голове в данный конкретный момент.
Организатор никогда не должен чувствовать себя потерянным, потому что у него нет ни сценария, ни расписания, ни определённых ориентиров.
Великий прагматик Авраам Линкольн сказал своему секретарю в тот месяц, когда началась война: «Моя программа — в отсутствии программы».
Три года спустя в письме другу из Кентукки он откровенно признался: «Я был во власти событий».
Основная проблема при попытке донести эту идею заключается в том, что она находится за пределами опыта практически всех, кто подвергался воздействию нашей так называемой системы образования.
Продукты этой системы были обучены подчёркивать порядок, логику, рациональное мышление, направление и цель.
Мы называем это ментальной дисциплиной, и она приводит к структурированному, статичному, закрытому, жёсткому менталитету.
Даже фразы вроде «ум должен быть открытым» становятся демагогией.
События, которые не могут быть поняты в своё время или не вписываются в накопленный «образовательный» шаблон, считаются странными, подозрительными, и их следует избегать.
Чтобы понять, что делает другой человек, он должен понимать это с точки зрения логики, рационального решения и обдуманного сознательного действия.
Поэтому, когда вы пытаетесь объяснить причины и следствия своих действий, вы вынуждены придумывать эти логичные, рациональные, структурированные причины для рационализации.
В реальной жизни всё не так.
Поскольку природа развития тактики не может быть описана в виде общей теории, я попытаюсь представить конкретный пример развития Тактики доверенных лиц, которая обещает стать одной из основных тактик в обозримом будущем.
Я попытаюсь погрузить читателя в свой опыт, надеясь, что после этого он откровенно поразмыслит над тем, как и почему он использует свой собственный тактический опыт.