Правило четырех
Шрифт:
— Он сам позвонил мне, Чарли. Сказал, что отдаст чертеж.
— То есть Тафт признал, что украл его у Кэрри? — спрашиваю я. — Тогда с чего это он вдруг надумал отдавать его тебе?
Чарли останавливает машину.
— Пол, тебе не стоит на него рассчитывать.
Тон, которым это сказано, заставляет Пола повернуться.
Чарли рассказывает о том, что узнал о поведении Тафта в полиции.
— Когда его спросили вчера, что он думает о случившемся и кто, по его мнению, мог желать зла Стайну, он ответил, что знает только двух таких людей.
Пол выжидающе
— Первым он назвал Кэрри. Вторым — тебя. — Чарли кивает, как бы в подтверждение того, что не оговорился. — Не знаю, что Тафт сказал по телефону, но тебе надо держаться от него подальше.
По дороге, тяжело ворча, проезжает старый белый пикап.
— Ну так помогите мне, — говорит Пол.
— Поможем. — Чарли открывает дверцу. — Садись. Вернемся домой и…
Пол запахивает куртку.
— Я имею в виду другое. Пойдемте со мной. После того как я возьму у Винсента чертеж, он будет мне не нужен.
Чарли смотрит на него как на сумасшедшего.
— Ты хоть слышал, что мы говорили?
Однако во всей этой истории есть грани, о существовании которых Чарли и не догадывается. Ему не понять, что означает признание Тафта.
— Я прошел почти весь путь, — говорит Пол. — Осталось только защитить то, что является моим по праву. И ты советуешь мне вернуться домой?
— Послушай, я лишь хочу сказать…
И тогда в спор вмешиваюсь я:
— Пол, мы пойдем с тобой.
— Что? — шипит, повернувшись ко мне, Чарли.
— Давай.
Я открываю дверцу.
Пол качает головой и идет дальше.
— Его нельзя пускать туда одного, — негромко говорю я. — Если нас будет трое, Тафт ничего ему не сделает.
Чарли медленно выдыхает облачко пара и вытаскивает ключ зажигания.
Мы идем к серому зданию Маккош-Холла, прокладывая путь по глубокому снегу. Кабинет Тафта расположен в подвале, куда ведут узкие низкие коридоры и крутые лестницы, спускаться по которым можно только по одному. И как только здесь ходит Тафт? Тесно даже мне. Чарли, наверное, чувствует себя словно в западне.
Я оглядываюсь, желая убедиться, что он с нами. Его присутствие придает уверенности. Пожалуй, без Чарли я бы не решился спускаться в это чрево.
Миновав последний коридор, Пол ведет нас к двери в самом конце. По случаю уик-энда и праздника все кабинеты уже закрыты и погружены в темноту. Только под белой дверью, на которой висит табличка с именем Тафта, видна полоска света. Краска на двери облезла по краям, а блеклая линия внизу напоминает о том, до какого уровня поднялась вода после прорыва трубы в туннеле. Тафт обосновался в кабинете довольно давно, но дверь так и осталась непокрашенной.
Пол поднимает руку, собираясь постучать, когда изнутри доносится ворчливый голос:
— Ты опаздываешь.
Ручка скрипит. Сзади на меня натыкается Чарли.
— Заходи, — шепчет он, толкая меня в спину.
Тафт один. Он сидит за огромным старинным столом, откинувшись на спинку кожаного кресла. Пиджак переброшен
— А они почему здесь? — недовольно спрашивает он.
Пол сразу переходит к делу:
— Дайте мне чертеж.
Тафт смотрит на Чарли, потом переводит взгляд на меня.
— Садитесь.
Он указывает на пару стоящих у стены стульев.
Я оглядываю комнату, делая вид, что все остальное меня не интересует. Деревянные книжные полки занимают все стены. Их покрывает толстый слой пыли с дорожками к отдельным томам. Тропинка, отмечающая маршрут Тафта от двери к столу, протоптана и через брошенный на пол коврик.
— Садитесь, — повторяет Тафт.
Пол, похоже, готов отказаться от предложения, но Чарли, которому хочется закончить все поскорее, заставляет его опуститься на стул.
Тафт вытирает губы скомканным платком.
— Том Салливан, — бормочет он, поняв наконец, кого я ему напоминаю.
Я молча киваю.
— Не трогайте его. — Пол подается вперед. — Где чертеж?
Голос его звучит на удивление уверенно.
Тафт качает головой и подносит к губам чашку. На нас он смотрит с подозрением, как будто ждет какой-то: гадости. Допив чай, поднимается, закатывает рукава еще выше, подходит к встроенному в стене между полками сейфу, набирает код, поворачивает ручку и достает записную книжку в кожаном переплете.
— Что это? — спрашивает Пол.
Тафт протягивает Полу один-единственный листок со штампом института, на котором значится дата двухнедельной давности.
— Хочу, чтобы ты отдавал себе отчет в положении дел. Прочти.
Я наклоняюсь к Полу и читаю вместе с ним.
«Декану Мидоусу.
В дополнение к нашему разговору от 12 марта относительно Пола Харриса сообщаю, что мистер Харрис несколько раз обращался ко мне с просьбой перенести срок сдачи диссертации, проявляя при этом непонятную скрытность и отказываясь изложить содержание своей работы. Причину этого я понял лишь на прошлой неделе, когда он, подчиняясь моему настойчивому требованию, представил итоговый вариант отчета. К данному письму я прилагаю копию моей статьи „Разгаданная тайна: Франческо Колонна и „Гипнеротомахия Полифила““, предназначенной для публикации в журнале „Ренессанс куотерли“, и копию отчета мистера Харриса для сравнения. Прошу связаться со мной для проведения дальнейшего расследования.
Мы оба ошеломленно молчим.
Тафт поворачивается в нашу сторону.
— Я работал над этой книгой тридцать лет, — со странным спокойствием говорит он. — И что же? Здесь даже нет моего имени. Ты ни разу не поблагодарил меня, Пол. Ни когда я познакомил тебя со Стивеном Гелбманом. Ни когда получил доступ в хранилище редких книг. Ни когда я предоставлял тебе неоднократные отсрочки. Никогда.
Пол молчит.
— Я не позволю, чтобы ты отнял у меня все, — продолжает Тафт. — Мне пришлось ждать слишком долго.