Право на страсть
Шрифт:
— Предлагаю перенести мое убийство в более удобное место, любимая, — подмигнул Реми.
Его руки были спрятаны в карманы брюк. Пиджак расстегнут. Рубашка ослепляла белизной. А строгий галстук подчеркивал образ серьезного человека. В этом амплуа мне еще ни разу не довелось увидеть Прохора.
Он что, решил «косить» под старшего брата? Бред какой-то!
— Не смей говорить со мной так! — процедила я.
— Как «так»? — улыбался Прохор еще шире и шагнул ближе.
Пришлось запрокинуть голову, чтобы смотреть в пронзительные глаза, а не любоваться накаченным
— Любимая? — не унимался Прохор. — Это правда, Русенька.
— Заткнись! — рявкнула я.
Моя ладонь уже взлетела вверх, а Прохор и не думал отстраняться. Словно принял удар, как должное.
— Ракель или как там ее! И куча прочих баб! Вот они поведутся! А я никогда не поверю, что ты… — кричала я грозно, позабыв о том, где нахожусь.
— Что я люблю тебя? — подсказал Реми, улыбка померкла на его лице. Взгляд серьезный.
Долгую секунду я молчала. Реми нависал надо мной. Но я не боялась этого мужчины.
— Руслана Михайловна, мне вызвать охрану? — вмешался Шульц.
— Генрих Арнольдович! Поясните господину Аркон-Реми, что ребенок, которого я ношу, не имеет к нему никакого отношения, а значит, вопрос с расторжением брака можно считать улаженным! — отчеканила я, сверля Прохора убийственным взглядом.
— Руся, не пори ерунду! — хмурился Прохор. — Я даже тест ДНК не собираюсь делать. Ребенок мой!
— Не твой! — выкрикнула я.
— Мой! — не унимался Реми.
— Пошел ты! — вспылила я и швырнула в высокую фигуру будущего бывшего мужа первое, что попалось под руку. Оказалось, что в Прохора полетел чемоданчик Шульца. Застежка не выдержала, и все бумаги разлетелись по кабинету белым покрывалом.
— Руслана Михайловна! — вздохнул Шульц.
Я бы разрыдалась от беспомощности. Вот чего добивается этот Реми?! Убить его хочется! Задушить!
Чувствуя мое состояние, Горыныч заслонил меня от Прохора. Я не выдержала и уперлась в широкую дружескую спину лбом. Кажется, мне нужна опора. Иначе упаду. Рухну на мягкий ковер. А еще хуже — впаду в дикую истерику.
Но стоило прикрыть глаза, как весь мир пришел в движение, завертелся, закружился в диком водовороте.
Я была благодарна собственному организму за такую реакцию. Перезагрузка мне не повредит.
И все-таки Руслана права. Я — тот еще псих. Вернее, как говорила моя жена: «белобрысая истеричка». Но с такими событиями я скоро превращусь еще и в седого психопата.
А как иначе, если Руслана еще секунду назад стояла,
Я сорвался вперед в отчаянной попытке первым добраться до любимой, готовый пробивать себе путь кулаками, если придется. Не пришлось. Игнат отступил в сторону. А я рухнул рядом с Русей.
— Русланка, ну ты чего, родная?! — шептал я, нащупывая пульс на запястье.
— Скорая едет. Руслану бы на диван перенести, — заметил Горыныч, а я уже подхватил жену на руки и понес в кабинет брата.
— Меня сейчас вырвет на твой пиджак, Реми, — просипела Руслана, вяло ворочая языком. Но я с облегчением выдохнул. Пришла в себя, значит, все непременно наладится. Только бы «скорая» быстрее примчалась!
— И пусть, — ответил я, — ты, главное, не волнуйся!
Лицо Руси было невероятно бледным. Огромные глаза, подернутые пеленой безразличия и апатии, смотрели словно сквозь меня. Руки безвольно свисали вдоль тела.
В который раз ощутил себя последней сволочью. Ведь это я довел ее до такого состояния.
В моей голове с трудом соединялись два противоположных образа: неприступная, дерзкая, несгибаемая бизнес-леди и изящная бледная девушка, больше напоминавшая хрупкую фарфоровую статуэтку. Тронь ее, сожми чуть крепче — и рассыплется на мелкие осколки.
— Отпусти меня, Реми! — выдохнула Руся.
— Нет! — твердо возразил я.
— Придурок! Меня тошнит! — простонала моя ершистая колючка.
Ее колкое «придурок» звучало музыкой для меня. И я бы рассмеялся от счастья, если бы Руся не была такой бледной и беззащитной.
Резким движением руки сдернул высокую вазу с полки, высыпал дизайнерское разноцветное барахло на ковер и подал Руслане.
— Давай! — скомандовал я.
— Ты в себе, идиот? — простонала Руся и вяло возмутилась: — Я не буду делать этого в вазу в присутствии целой толпы народа!
Бросил взгляд через плечо. Толпа народа, о которой упомянула Руслана, перетекла из кабинета в коридор. Брат вышел последним и не стал закрывать дверь за собой. То ли для врачей неотложки, то ли в целях удовлетворения собственного любопытства.
— Уйди! — промычала Руслана и руками вцепилась в вазу.
Но я лишь нахмурился. Еще чего! Мое место — здесь, рядом с женой, страдающей токсикозом по утрам.
Не стал зря сотрясать воздух и лишний раз провоцировать Русю на скандал. Просто собрал ее растрепавшиеся волосы, чтобы не испачкались.
По своей сути я — человек жутко брезгливый. Меня раздражал вид неухоженного женского лобка, размазанный макияж на лице случайной партнерши или влажные следы пота на одежде. А сегодня я с умилением смотрел на то, как моя жена прощается с завтраком на моих глазах. И все, о чем я мог думать, это мысль: как быстро метнутся за стаканом воды и не оставить Русю одну.
Вынул носовой платок из кармана. Руслана выдернула его из моих пальцев, стараясь не касаться своими.
Девчонка отводила взгляд, а на лице начал появляться румянец смущения.