Право на страсть
Шрифт:
Против воли улыбнулся. Смущенная Руслана? Даже и не думал, что доживу до такой приятной сцены. Так и тянуло отпустить пару шуточек, но я вовремя прикрыл свой болтливый рот.
— Легче? — спросил, приглаживая непослушные волосы.
— Отвали! — пробормотала Руслана, закрывая рот моим платком.
Помог ей устроиться на диване, сгонял за водой.
— Голова кружится? Слабость? С тошнотой мы выяснили, — бормотал я.
Было трудно удержать руки вдали от жены. И я не стал уговаривать себя сдерживаться.
Руслана — моя жена! Имею права трогать ее,
— Сгинь с глаз моих! — пробормотала Руся, вздохнула, устроилась на диване удобнее.
— Русь, я не изменял тебе. Даже в мыслях. У меня не было никого, кроме тебя, с той встречи в офисе Романа, — попытался начать диалог.
Руслана молчала, лежала, прикрыв глаза, неподвижно, точно мумия. Но на щеках расцветал румянец, и общее состояние жены мне уже не казалось критичным.
— Плевать, Реми, — пробормотала Руслана. — Весь мир видел, как ты «не изменял жене». Проехали. Ты не годишься на роль примерного мужа и отца. Ты слишком любишь свободу.
— Тебя я люблю больше, — упрямо возразил я.
Руслана уже открыла рот, чтобы возразить. Но в кабинет вошли медики. А потом и вовсе стало не до разговоров. Я терпеливо отвечал на все вопросы, включая те, что касались срока беременности.
Руслана лишь бросала на меня хмурые, полные обещания скорой расправы, взгляды.
Я улыбался жене, словно мысленно вел с ней диалог:
«Убью!»
«Делай, что хочется. Только будь рядом, под боком, на расстоянии вытянутой руки!»
— В вашем состоянии это нормально, — констатировал врач, — Но лучше остаться под наблюдением специалиста пару дней.
— А вы не могли бы захватить этого идиота с собой? Там психиатр его давно дожидается! — пробормотала Руслана, когда медики собрались покинуть кабинет Романа.
— Какого? — вежливо уточнил врач.
Руслана тыкнула пальцем в меня. Доктор снисходительно улыбнулся.
— Судя по ответам, госпожа Громова, этот идиот — ваш супруг, — произнес доктор, — Забрать, конечно, можем. Но это не наш профиль.
И уже проходя мимо меня, мужичок добавил:
— Терпения тебе приятель! Еще месяцев семь точно. А то и больше.
Искреннее сочувствие работника медицины меня приободрило, утро уже не казалось таким хреновым, каким оно мне виделось после разговора с адвокатами. Да и Руслана была рядом. Пусть моя любимая ершистая женушка и хотела придушить меня в это самое мгновение. Но я не планировал ее выпускать из кабинета Ромки, пока мы не поговорим и не придем к соглашению хотя бы в некоторых вопросах.
О том, что я намерен поговорить с Русланой именно здесь и сейчас, она поняла по моим действиям.
Я буквально пинками вытурил всех зрителей из кабинета, а дверь запер на ключ. Возможно, Руслана знала, где брат хранит запасной комплект ключей, отмычки, или считала, что сможет вызвать службу безопасности. Или же собралась собственноручно намять мне бока.
Я не возражал. Но сначала — разговор.
— Не вставай, полежи, — начал я, но встретившись с хмурым взглядом суровых глаз, поднял ладони, словно говоря: делай, как хочешь. —
— Ну, давай, взрослый человек, — усмехнулась Руслана. — У тебя десять минут. А потом я вызову охрану.
— И адвоката не забудь, солнышко, — ласково проворковал я.
Руслана вздернула бровь. И тут я в который раз убедился, что, несмотря на всю ершистость, колючки, пощечины и бранные эпитеты в мой адрес, Руся в душе похожа на нежный цветок. В точности как те, что собирала ее мать Эмма Петровна. И хрупкую душу моей девочки скрывала плотная скорлупа, похожая на колбу. Сейчас эта скорлупа давала трещину. А Руслана всеми силами пыталась ее склеить, собрать заново, закрыться от меня.
— Итак, Руслана Михайловна, мы встретились пять лет назад. Да, я был сволочью и придурком, не распознал тогда, какое ты у меня чудо. Но судьба улыбнулась мне. Послала мне тебя еще раз. Вероятно, нет, я на сто процентов уверен, что не заслуживаю тебя. Но мы женаты. Я люблю тебя. Пусть ты и не веришь моим словам, но люблю, — говорил я спокойно, не сводя взгляда с равнодушных глаз.
— Девять минут, Реми! — процедила Руслана бесстрастно, словно диктор, вещающий о прогнозе погоды.
— Я не знаю, как именно Ракель умудрилась прислать тебе фото. Но Глория, мой агент, это выяснит. Опровержение уже появилось, — рассказывал я.
— Восемь, Реми! — цедила Руслана.
Мне хотелось ее встряхнуть. Почему она не слышит то, что я хочу ей сказать?! Я ведь ничего не скрываю! Я перед ней душу открываю!
— Ты ведь никогда меня не простишь? — повысил я голос, шумно выдохнул. — Черт! Руся! Да, я идиот! Кретин! Тупица! Я усомнился в том, что ребенок мой. Да всего на секунду! Но я реально считал себя бесплодным. Еще год назад так и было. Ну что мне сделать, чтобы ты поверила?
— Семь, Реми! — продолжала отсчет Руслана.
— И шанса не дашь? — нахмурился я. Черт! Вот ведь вредная девчонка!
— Шесть минут, Реми, — пробормотала Руслана, а потом невесело усмехнулась, наконец, поддавшись эмоциям: — Сколько таких Ракель у тебя было, Прохор? И сколько баб еще будет?
— Ты слышишь, что я тебе говорю, Руслана?! — терял терпение я. — Ты одна важна для меня! Только ты! Ты носишь на пальце кольцо моей матери, а под сердцем — моего ребенка! Ты мою душу отобрала! Я с ума схожу, когда не вижу тебя больше суток! Какие могут быть бабы, Руслана?!
— Пять, Реми! — словно палач перед казнью, продолжала вести отсчет Руслана.
Да плевать! Плевать на все и всех! Как мне иначе доказать свои чувства, если она даже слушать не хочет?!
— Успеем! — рявкнул я так, что Руслана вздрогнула. Еще не хватало, перепугать ее до смерти.
— Ты что творишь, идиот?! — процедила Руслана, когда я мгновенно избавился от пиджака и двинулся к девчонке, сидящей на диване.
— У меня есть законное право. Требую исполнения супружеского долга! — ухмыльнулся я. — К тому же мне полагается компенсация за кое-какие противозаконные действия, Руслана Михайловна.