Православно-догматическое богословие. Том II

Митрополит Макарий

в) Тем более пастыри Церкви не вправе давать индульгенций в пользу умерших и разрешать их от грехов и от наказаний за грехи в (мнимом) чистилище своею властию, когда умершие не могут уже приступать к таинству покаяния и исполнять условий, требуемых от кающихся. Ныне и сами латиняне сознаются, что Церковь не может простирать своей разрешительной власти на души умерших, и что в заповеди Спасителя: еже аще разрешиши на земли, будет разрешено на небеси, слово — на землидолжно быть относимо как к разрешающему, так и к разрешаемым [1431] . А потому право своего первосвященника давать индульгенции и в пользу находящихся в чистилище основывают только на следующем умствовании: «все молитвы за умерших, приношение бескровной Жертвы, милостыни и другие благие дела полезны для умерших: почему же не могут быть полезны для них преизбыточествующие заслуги Иисуса Христа и Святых, прилагаемые к ним per modum suffragii, в качестве предстательства, т. е. чрез предложениеэтих заслуг папою Богу?» [1432] . Так, заслуги Спасителя могут оказывать благотворное действие и на умерших, по бесконечной благости Божией: в силу этих заслуг полезны умершим и молитвы, воссылаемые за них живущими, и милостыни, и особенно приношение бескровной Жертвы. Но отсюда следует только, что и римский епископ подобно всем другим пастырям Церкви, в силу заслуг Спасителя, может и обязан молиться за умерших, особенно при совершении литургии, уповая на милосердие Божие и предоставляя власти самого Бога внимать или не внимать этим молитвам, разрешать

или не разрешать грешников от наказания, а вовсе не следует, чтобы папа имел право давать, по своему усмотрению, индульгенции на освобождение из чистилища душ христианских.

1431

Institut. catholic. in mod. Cateches. T. III, p. 307.

1432

Perrone, Tract. de indulg. propos. IV.

2) Указывая на пример древней Церкви, римские учители утверждают [1433] : а) «Апостол Павел дал индульгенцию грешнику и освободил его от временного наказания». Но св. Павел, как мы уже замечали, наложил на этого грешника епитимию собственно для его нравственного уврачевания, да дух спасется, а не для удовлетворения правде Божией, и снял врачевство, когда оно оказало свое действие и грешник истинно раскаялся (2 Кор. 2, 6. 7). Следовательно, здесь индульгенция в смысле римском вовсе не могла иметь места.

1433

Perrone, Tract. de indulg. propos. 1.

б) «Во дни Тертуллиана и Киприана Церковь нередко по ходатайству мучеников и исповедников прощала отпадших от веры, освобождала их от епитимий или наказаний, ими заслуженных, и таким образом являла свою власть давать индульгенции». Правда, предстоятели тогдашних Церквей много уважали св. страдальцев, и из уважения к их предстательству иногда принимали отпадших; но отнюдь не потому, что вменяли последним преизбыточествующие заслуги первых: ибо, и при ходатайстве мучеников, необходимым условием для прощения грешников было их раскаяние и исправление. «Может Господь, говорит св. Киприан, подробно рассуждавший об этом предмете, может милостиво прощать, по молитвам мучеников чрез посредство священников, но только кающемуся, трудящемуся, просящему [1434] , — тому, кто будет творить молитвы от всего сердца, плакать истинным плачем и слезами покаяния, преклонять Господа к помилованию постоянными добрыми делами» [1435] . И вместе с тем св. Отец многократно увещавает падших, чтобы они не полагались на предстательство мучеников, а сами обращались к Богу всем сердцем, сами умоляли Его, умилостивляли Его искренним раскаянием и исправлением жизни [1436] , что без этого условия мученики ничего не могут для них сделать, не могут, как рабы, отпустить того, чем оскорблен сам Владыка [1437] , не могут и нравственно, вопреки воле Божией и Евангелию, ходатайствовать за кого–либо недостойного [1438] , и что их ходатайство приемлется, когда оно справедливо, и может быть исполнено священником согласно с волею Божиею [1439] . С другой стороны — просит самих мучеников и исповедников обращать внимание на собственные заслуги каждого грешника, с осторожностью взвешивать его намерения, оценивать род и качество грехов [1440] , и ходатайствовать только за истинно кающихся и умилостивляющих Бога [1441] . След., когда древняя Церковь прощала грешников по ходатайству мучеников и исповедников, то уважала собственно свидетельство последних, как людей вполне достойных еe веры об истинности раскаяния и обращения первых, а не потому прощала, будто вменяла преизбыточествующие заслуги св. Страдальцев грешникам.

1434

Potest ille indulgentiam dare, sententiam suam potest ille deflectere; poenitenti, operanti, roganti potest clementer ignoscere, potest in acceptum referre quidquid pro talibus et petierint martyres et fecerint sacerdotes (De laps. c. XXXVI. in Patrolog. curs. compl. T. IV, p. 494).

1435

Si precem toto corde quis faciat, si veris poenitentiae lamentationibus et lacrymis ingemiscat, si ad veniam delicti sui justis et continuis operibus inflectat, misereri talium potest… (ibid. p. 493).

1436

De laps. c. XVII. XXIX. XXXV, ibid. p. 480. 489. 491.

1437

…nec remittere aut donare indulgentia sua servus potest, quod in Dominum delicto graviore commissum est.., (ibid. c. XVII).

1438

Martyres aut nihil possunt, si Evangelium solvi potest, aut si Evangelium non potest solvi, contra Evangelium facere non possunt (ibid. c.XX, p. 483).

1439

Mandant martyres aliquid fieri; sed si justa, si licita, si nou contra ipsum Dominum a Dei sacerdote facienda… (ibid. c. XVlll, p. 481).

1440

Oro vos, ut… sollicite et cauto petentium desideria ponderetis, inspiciatis et actum et opera et merita singulorum, ipsorum quoque delictorum genera e qualitates cogitetis,… (Epist. X ad martyr. et confessor. n. 3, in Patrolog. T. citat, p. 255).

1441

…quorum poenitentiam satisfactioni proximam conspicitis… (ibid. n. 4, p. 256).

в) «Древняя Церковь, налагая на грешников епитимии или временные наказания, нередко облегчала их, т. е. давала индульгенции, как видно из правил Собора анкирского и других». Но почему облегчала? Единственно по нравственному состоянию кающихся, — потому, что, смотря на епитимии, как на духовные врачевства, находила нужным и полезным для врачуемых или ослабить, или переменить, или увеличить, или и вовсе снять врачевство, — а отнюдь не по какому–либо вменению грешникам заслуг праведников. Довольно прочитать правило означенного анкирского Собора: «епископы да имеют власть, испытав образ обращения, человеколюбствовати, или большее время покаяния приложити. Паче всего да испытуется житие, предшествовавшее искушению и последовавшее за оным, и тако да размеряется человеколюбие» (прав. 5; снес. 7). То же самое подтверждают Собор никейский 1–й [1442] , св. Василий великий [1443] , св. Григорий нисский [1444] и другие [1445] . И замечательно, что в древности делалось снисхождение кающимся грешникам не вдруг, по наложении на них епитимий (как, напротив, было и теперь иногда бывает в церкви римской, особенно в юбилейные торжества, когда даются разрешения от наказаний даже прежде, нежели они будут наложены), а после продолжительного времени, в которое грешник успевал довольно испытать тяжесть своей вины и наказания и раскаяться [1446] . Равным образом замечательно, что древние Соборы и Отцы, когда угрожала смерть находившимся под запрещением, разрешали их от церковного наказания, допускали к таинству причащения, а, по миновавии опасности, снова заставляли их нести прежде положенную епитимию [1447] . Несомненный знак, что древняя Церковь смотрела на епитимии, не как на удовлетворения правде Божией, которые могли бы быть удобно заменены заслугами Спасителя и Святых, а как на меры исправительные, от которых освобождало одно условие — действительное исправление грешника.

1442

«Во

всех же надлежит приимати в рассуждение расположение и образ покаяния» (прав. 12).

1443

«Врачевание же измеряти не временем, но образом покаяния» (канон. посл. к Аматфилох. пр. 2). «Все же сие пишем ради того, да испытуются плоды покаяния. Ибо мы не по одному времени судим о сам, но взираем на образ покаяния» (там же, прав. 84; снес. 7).

1444

«Для проходящих покаяние ревностнее, и житием своим показующих обращение ко благому, позволительно устрояющему полезное в церковном домостроительстве сократити время слушания и скорее приводити оных к обращению: подобно сократити время и сего, и скорее допустити до приобщения, сообразно с тем, как он собственным испытанием дознает состояние врачуемого» (кан. посл. к Литоию, пр. 4).

1445

Папа Иннокент.Epist. ad Decent, c. VII.

1446

Собор. Анкир, прав. 5; Никейск. 1, пр. 12 и др.

1447

Никейск, 1, пр. 12; Григор. нисск.пр. 2.5; Kapфaг.IV, can. LXXVI. LХХVIII.

Не имея, таким образом, ни малейшего основания ни в св. Писании, ни в св. Предании, как догмат римской Церкви, индульгенции оказываются вредными по отношению к христианской жизни: они подрывают истинное раскаяние во грехах, без разбора отнимают у грешников целительные средства, необходимые для уврачевания их духовных болезней, и, обольщая народ легкостью примирения с Богом и Церковью, способствовали и могут способствовать всеобщей порче нравов [1448] . Не упоминаем уже о разных злоупотреблениях римской иерархии, бывших и всегда возможных при раздаянии индульгенций [1449] .

1448

Как подтверждает История, по сознанию даже историков римской Церкви: см., например. Fleury, 4 Discour. sur l'hist. eccles. n. 2 et 16.

1449

Fleury, Hist. eccles. T. VI, livr. 104, chap. 48, ed. 1840.

V.

О ТАИНСТВЕ ЕЛЕОСВЯЩЕНИЯ.

§ 229.

Связь с предыдущим, понятие о Елеосвящении и его названия.

Таинство покаяния, как благодатное врачевство, предназначено для всех Христиан, но только для исцеления одних болезней их духовных. Таинство елеосвящения есть другое спасительное врачевство, предназначенное для Христиан, больных по самому телу, и имеющее целию врачевать не одни болезни их духовные, но и телесные.

Такое понятие об елеосвящении дает нам православная Церковь, когда говорит: «Елеосвящение есть таинство, в котором, при помазании тела елеем, призывается на больного благодать Божия, исцеляющая немощи душевные и телесные» (Простр. хр. катих. ч. 1, чл. 10).

Это таинство издревле называлось и называется в православной Церкви елеем [1450] , святым елеем [1451] , елеем, соединенным с молитвою [1452] ; в нашем отечестве — елеосвящением, елеопомазанием, иногда, в просторечии, соборованиемв соответствие тому, что совершается обыкновенно соборомпастырей. Названия, данные елеосвящению собственно в римской Церкви, каковы: последнее помазание [1453] , таинство отходящих или умирающих [1454] , суть позднейшего происхождения и, как увидим, не совсем точны.

1450

, Hierem.respons. 1 ad August. Confess. c. VIII, in Act. Theolog. Wirtemberg. p. 81, ed. 1584.

1451

, Goar.Eucholog. p. 408; Hierem.loc. cit. p. 79.

1452

, Goar. Eucholog. p. 417.

1453

Extrema unctio. Это название сделалось известным уже после XII в. (Mabillon, praef. in saec. 1 Ben edict. n. 98).

1454

Sacramentum exeuntium, Conс., Exon.1287 an.

§ 230.

Божественное установление таинства Елеосвящения и его действительность.

I. О таинстве Елеосвящения со всею ясностию говорит в св. Писании св. апостол Иаков, когда, наставляя Христиан: злостраждет ли кто в вас; да молитву деет: благодушествует ли кто; да поет, непосредственно продолжает: болит ли кто в вас; да призовет пресвитеры церковныя, и да молитву сотворят над ним, помазавше его елеем, во имя Господне. И молитва веры спасет болящаго, и воздвигнет его Господь: и аще грехи сотворил есть, отпустятся ему(Иак. 5, 14. 15). Из этих слов равно открывается и божественное установление елеосвящения и действительность его, как таинства.

1. Божественное установление.Ибо, с одной стороны, очевидно из связи речи, что апостол говорит об елеопомазании не как о чем–то новом, чего прежде не знали Христиане, а только указывает им на это врачебное средство, как уже на существовавшее и общеизвестное между ними, которым и заповедует пользоваться в случае болезней. С другой же стороны, несомненно, что св. Апостолы ничего не проповедывали сами от себя (Гал. 1, 11. 12), но учили только тому, что заповедал им Господь Иисус (Матф. 28, 20), и что внушал Дух Божий (Иоан. 16, 13); известно, что они называли себя слугами Христовымии только строителями, а не установителями таин Божиих (1 Кор. 4, 1). След., и Елеосвящение, заповедуемое здесь св. апостолом Иаковом Христианам, как таинственное врачевство от болезней телесных и душевных, заповедано самим Господом нашим И. Христом и Духом Божиим. Когда именно установил Господь это таинство, в Писании не находим: так как многое, чему учил и что совершил Он на земле, не предано письмени (Иоан. 21, 25). Но всего естественнее думать, что это таинство, как и два другие (крещение и покаяние), чрез которые даруется отпущение грехов, Господь установил уже по воскресении своем, когда дадесяEму всяка власть на небеси и на земли(Матф. 28, 18), и когда Он деньми четыредесятьмиявлялся Апостолам и глаголалим, яже о царствии Божии(Деян. 1, 3), т. е. об устроении своей св. Церкви, существеннейшую часть которого и составляют таинства.

2. Действительность, как таинства.Ибо, кроме Божественного установления — первой необходимой черты всякого христианского таинства, Елеосвящению усвояются в представленных словах Апостола и две остальные черты: чувственный знак — помазание больных елеем с молитвою, и соединенное с этим чувственным знаком сверхчувственное действие благодати — отпущение грехов и исцеление болезней. Предполагать же, как предполагают неправомыслящие [1455] , будто св. Иаков говорит здесь об обыкновенном врачебном средстве от болезней, или о чрезвычайном даре исцелений, совершенно несправедливо.

1455

Rosenmuller, in Jacob. с. V, c. 15.